— Да, в недурной переделке ты побывала!
Стефания улыбнулась.
— Я это чувствую. Все болит.
— Счастье еще, что ничего не сломано. Несколько здоровенных синяков и царапины на ногах. Плечо чуть порезано, но это пустяки.
— Как думаешь, швы останутся?
— Чепуха! Если останутся, то там, где их не видно.
— О господи! — простонала Стефания.— У меня во рту, как в гостиничном номере после попойки. Что, собственно, случилось?
— Ты влипла в неприятную историю,— коротко ответила Орти.
— Сама знаю. Приехала сюда, чтобы найти работу, и вот, извольте радоваться... Как ты думаешь, надолго это, Орти? Скажи откровенно.
Орти было около тридцати, и весила она сто пятьдесят фунтов. Ее фигура, однако, отнюдь не казалась безобразной: пышные формы, радующие мужской глаз. Все ее добродушие отражалось в глазах, а в уголках губ всегда дрожала улыбка. Широта взглядов и природный юмор позволяли ей находить смешное в самых неожиданных обстоятельствах. Ее трудно было обидеть, разозлить, вывести из себя. Она смотрела на жизнь просто, не ограничивала себя ни в чем, ела, что и когда хотела, не беспокоясь о последствиях.
«Знаю, что мужчины любят худеньких,— говорила она.— Только еще больше они любят женщин с хорошим характером, даже если у них все в подушках, как у меня. А поесть я люблю и не собираюсь от этого отказываться». У Орти никогда не было недостатка в поклонниках. Она нравилась мужчинам, и это заставляло многих женщин пожимать плечами и поджимать губы.
— Ну так как же, Орти? — вновь спросила Стефания.— Надолго я здесь застряну?
Та взглянула на подругу. Улыбка еще дрожала в уголках ее губ, но глаза слегка затуманились.
— Ты, должно быть, была хороша! — сказала она.
— Что ты имеешь в виду?
— — Я имею в виду, что была, наверное, здорово навеселе, если решила угнать машину.
— Угнать машину?! Да ты с ума сошла!
— Разве это не твоих рук дело?
— Господи боже мой, конечно нет! Я только попросила подвезти меня.
— Но от тебя пахло виски.
— Ну да, он приставал ко мне до тех пор, пока я не сделала глоток из фляжки.
— Но вела машину ты.
— Ничего подобного, Орти.
Взгляд Орти стал еще более серьезным.
— Ты ведь не будешь морочить мне голову, детка?
— Конечно нет.
Орти оглядела палату и понизила голос.
— Можешь говорить свободно, Стефания, сиделка вышла.
— А я и говорю: не вела я эту проклятую машину.
— Когда тебя нашли, ты сидела за рулем.
Внезапно у девушки промелькнуло какое-то воспоминание.
— Да, это могло быть и так. Теперь я вспоминаю. А что с мужчиной?
— С каким мужчиной?
— С мужчиной, который был со мной в машине и который вел ее.
Орти озадаченно покачала головой.
— А вообще, кто-нибудь пострадал? — спросила Стефания.
— Уйма людей. Некоторые в тяжелом состоянии. Ваша машина столкнулась со встречной, потом налетела на ту, которая шла в том же направлении, что и ваша, и отбросила ее на другую сторону шоссе. От нее только перья полетели. Потом ваша колымага перевернулась несколько раз и очутилась в кювете. Просто удивительно, что она еще не взорвалась.
— Но я не вела машину, не вела! Кто ее хозяин?
— Одна видная шишка в Голливуде. Ее угнали вчера вечером.
— Вчера? А какой это был день?
— Вторник.
— Ее правда украли, Орти?
— Угу.
Стефания попыталась сесть в постели, но не смогла и снова упала на подушки.
— Боже... Вот так история! — простонала она.
— Не отчаивайся,— успокаивала ее Орти,— обойдется. Тебя не смогут притянуть за кражу машины, если ты будешь твердо стоять на своем. И не смогут доказать, что ты была пьяна. В худшем случае — обвинение в нарушении правил езды, если только... Послушай, Стефания, ты действительно не виновата в этой истории с машиной?..
— Не мели ерунды. Говорю тебе, я ехала из Сан-Франциско. Я могу доказать, что была там вчера утром. Этот тип посадил меня в машину в Бекерсфилде.
— Он был пьян?
— Да.
— Здорово?
— Да как тебе сказать... Во всяком случае, заметно.
— Распускал лапы?
— Пытался. Из-за этого все и случилось.
— Послушай, Стефания, ты не врешь? Не взялась ли ты за руль, потому что он был пьян? Может быть, ты его выгораживаешь?
— Да нет же, клянусь тебе!
Орти помрачнела.
— Ну что ж, похоже, тебе понадобится адвокат.
Глава 5
Делла Стрит, секретарь Перри Мейсона, выслушала Орти и сказала извиняющимся тоном: