Из кухни, как мышка из норки, появилась девушка, одетая в черное. Она с опаской посмотрела на хозяина.
— Сходи за багажом синьоров и отнеси вещи в номера для гостей — шестой и пятый. Это лучшие комнаты,— торжественно заявил он.— Они заново отделаны.
Служанка выскользнула наружу, как тень. Гунтер последовал за ней, чтобы открыть багажник машины. Девушка ждала, стоя на солнце, с опущенными глазами и руками, вытянутыми вдоль узких бедер. Она так и не подняла глаз на клиента. Гунтер поставил на землю два чемодана.
— Не очень тяжело? — спросил он.
— О нет, синьор! — прошептала девушка.
Она схватила оба чемодана и потащила их к отелю. Затем вскарабкалась по деревянной, недавно вымытой лестнице, прошла по коридору, пол которого был выложен кирпичом, к открыла двери комнат. Поставив чемоданы на подставку в одной из них, девушка спросила, по-прежнему не поднимая глаз:
— Хотите, чтобы я открыла окна, синьор?
— Нет, спасибо, станет жарко,— ответил Гунтер.
Она уже почти исчезла так же молча, когда Гунтер окликнул ее.
— Синьорина?
Девушка остановилась и подняла на него свои огромные глаза с красивым, миндалевидным разрезом.
— Сюда приезжали какие-нибудь клиенты раньше нас?
Она покачала головой.
— Нет, на прошлой неделе никого не было.
— Спасибо.— Гунтер протянул ей билет в сто лир.
Маленькая служанка колебалась, потом осторожно взяла билет, сунула его в карман своего передника и исчезла, бесшумно закрыв за собой дверь.
Бассович приоткрыл ставни и бросил взгляд за окно. Оно выходило на площадь. Виден был каменный водоем в тени огромных платанов. За ним высоко устремилась вверх крыша церкви с папертью. Потом тянулись гряды белого камня, окруженные плантациями оливковых деревьев.
— Хотел бы я знать, где находится монастырь Санта-Рочча,— задумчиво проговорил Коста.
— Мы узнаем это завтра,—: сказал Гунтер.— Ведь мы вынуждены совершать туристические вылазки.
Они пообедали в ресторане со стенами, расписанными фресками дурного вкуса, вероятно, доморощенным художником. Там были и боги Олимпа, развлекающиеся в компании красивых голых девиц, все как одна похожих на Софи Лорен и Лоллобриджиду. Одна из фресок запечатлела отель «Августин», с его зеленью, платанами и плешивым хозяином, стоящим, скрестив руки, в античной позе на пороге своего владения. Чувствовалось, что он представлен здесь как достойный наследник прошлого.
Хозяин сам обслуживал их. Перед аперитивом он представился: Фредерикс ди Натто. У него была своя манера прислуживать: мизинец был поднят кверху, что должно было указывать на его добросовестность. Фредерико ди Натто хотел доказать, что по сервису его «Августин» мог соперничать с любым большим отелем в Палермо.
— Попробуйте это «Марсала»,— предложил он.— Один из моих кузенов производит его. Вы не найдете подобного ни в одном из знаменитых ресторанов Рима!
Действительно, «Марсала» было замечательным, как и все блюда, которые последовали за ним. Настоящая сицилийская кухня!
Синьор ди Натто сел за стол, чтобы выпить со своими клиентами «Граппы», фруктовой водки. Он также предложил им местные сигары, черные, напичканные наркотиками. Хозяин стал рассказывать о войне. По всей видимости, он был в маки и имел возможность видеть Паттона. Он дал понять, подмигнув, что убил много немцев... Из всего этого клиенты, видимо, должны были заключить, что синьор ди Натто был известным героем, который впоследствии предпочел спокойную торговлю общественной жизни, но — это он также дал им понять — все зависит только от него: он может сделать блестящую карьеру и стать депутатом. Пока же он удовольствовался постом мэра Ларкара Рочча.
Один за другим клиенты покидали кафе, а синьор ди Натто продолжал разглагольствовать. Было уже поздно. Джузеппина, маленькая служанка, принялась подметать зал. Потом начала тереть пол, встав на четвереньки.
Синьор ди Натта трудился над десятым стаканом «Граппы» и постепенно пьянел. Широкая рожа, окруженная синевой, приняла фиолетовый оттенок. Он усиленно подмигивал и толкал локтем своих слушателей.
— И притом здесь, в Ларкара Рочча, я хозяин, понимаете меня, синьоры? Патрон! И как говорит народная мудрость, лучше быть первым в деревне, чем последним в городе!
— Конечно,— ответил Бассович, который начал зевать и находил, что мэр ужасно надоедлив.
— Первый в Ларкара Рочча — это Фредерико ди Натто! — заявил плешивый, ударив себя в волосатую грудь.— Здесь я — все! Мэрия, отель, лучшие земли и женщины!
Он заговорщически подмигнул.
— Женщины, синьоры! Вы не знаете, что такое женщины в Сицилии! Это труднее заполучить, чем откровенное признание иезуита! Здесь с честью не шутят, знаете ли!.. Выстрел из ружья — и конец! Вот так! А Фредерико ди Натто имеет всех женщин, каких только захочет! Превосходно!