— Потому что Ватикан больше не в состоянии руководить делом: святые отцы недостаточно оснащены для подобного рода игр, ими занимаются вот эти,— ответил он, указывая на троих в масках, которые ждали, уткнувшись носами в стену. Потом подошел к их толстому шефу и стволом пистолета ткнул его в бок.
— Повернись! — приказал он.
Толстяк повиновался. Сквозь прорези маски глаза горели злобой и страхом.
— Сними это!
Появилась жирная, круглая рожа с маленьким ртом.
— Витторио Монзальви?! — воскликнул отец Орландо.
— Вы его знаете?
— Да...— Святой отец был ошеломлен.— Это один из крупных помещиков в округе.
— Это он нес хоругвь Девы Марии в крестном ходе,— прошепелявил старый монах-привратник.
— Ну что ж, Витторио, ты довольно странный прихожанин,— заметил Бассович.— Скажи-ка мне, почему ты так интересуешься этим гробом? Проясни, почему такой крупный фермер, как ты, хочет наложить лапу на оболочку дамы, содержащуюся в этом саркофаге?
— Мафиози...— пробормотал старый привратник, осеняя себя крестом.
— В этом я сомневаюсь,— сказал Гунтер.— Сомневаюсь, что все эти приятные люди, в том числе и синьор ди Натто, мафиози. Почему, черт возьми, «Коза ностра»[3] интересуется Мерседес Руйц-Ибарра?
— Из-за денег, сын мой,— сказал отец-настоятель.— «Коза ностра» интересуется всем, что приносит деньги... Всем! Наркотики, проституция, недвижимость, скачки... Там, где существует возможность заработать, ищите мафию!
— Да,— согласился Гунтер.— Кто-то заплатил этим проклятым мафиози, чтобы они вывезли мумию и ликвидировали нас. Но кто?
— Кто? — повторил вопрос Коста, пристально разглядывая толстяка,— Кто заплатил вам за это, мой дорогой толстяк?
Витторио Монзальви не ответил. Он, всем своим видом демонстрируя презрение, смотрел поверх головы Бассовича.
— Витторио, хочу предупредить тебя, что твой брат ди Натто забыл обет молчания и заговорил. Он сказал, кто вы и где вас искать.
Толстяк демонстративно плюнул под ноги Бассовичу.
Коста покачал головой.
—Дурное воспитание!
Секундой позже толстяка, оказавшегося на четвереньках, рвало — он держался рукой за живот: Бассович ударил его изо всех сил и отбил ему почки.
— Прошу вас, сын мой, никаких грубостей здесь! — закричал отец-настоятель.
— Огорчен, падре, но мы должны это узнать,— возразил Гунтер.— Уж слишком много убитых.
— Отдайте его полиции,— предложил отец Орландо.— Там его допросят.
Бассович усмехнулся.
— Чтобы они ускользнули из тюрьмы или были выпущены по фальшивому свидетельству?! Об этом не может быть и речи! Витторио скажет нам, кто им заплатил за эту работу!
Коста подобрал одно из ружей и сунул его ствол под подбородок толстому человеку, который, гримасничая, продолжал держаться за бок. Дуло ружья, погрузившись в тройной подбородок, заставило толстую, лунообразную рожу откинуться назад.
— Внимание! — сказал Коста.— На счет «три» я стреляю. Понял? Хорошо: один... два...
Тот увидел свою верную смерть в свирепом взгляде маленького человека. И проблеял:
— Приказ был издан в Риме!
— Кто отдает такие приказы?
— Энцо Карбоне...— прохрипел Витторио, словно его душило, не сводя глаз с пальца Бассовича, лежавшего на спусковом крючке.
— Расскажи нам об этом Энцо Карбоне,— приказал Бассович.
У того был совершенно ошеломленный вид.
— Ма!.. ма!.. — мекал он.— Карбоне — это Карбоне!
— Карбоне — это большой начальник в «Коза ностра»,— заметил отец-настоятель.— Один из самых больших начальников!
-— Ну конечно! — воскликнул Бассович, хлопая себя по лбу.— Где была моя голова! Карбоне — это один из «крестных» Луччиано; ему было запрещено пребывание в США еще в 1952 году.
Исключительная память Косты на записи в Секретной книге ЦРУ сработала снова.
— Карбоне — один из трех главарей «Коза ностра» мирового масштаба и крупный представитель преступного синдиката в Европе.
Бассович свистнул сквозь зубы и посмотрел на Гунтера.
— Что вы на это скажете, Фас Анж? Вот и высшая международная воровская братия вмешивается в дело с исторической мумией!
— Золото! — снова сказал падре.— Причина заключается в золоте!
— Есть и другая причина, падре,— возразил Гунтер. Те, кто руководят мафией и преступными синдикатами, достаточно хитры и осторожны, чтобы без особых, веских причин вмешиваться в подобную историю — политическую историю! — даже ради золота... Нет, тут что-то другое.
— Что же? — спросил отец-настоятель.
— Пока ничего не знаю, но мы узнаем об этом. А теперь совершенно необходимо запереть этих молодцов на несколько часов, прежде чем предупреждать полицию. Это совершенно необходимо!