— Хорошо,— согласился святой отец.— Мы посадим их под замок. И обещаю вам, что они не смогут и пошевелиться.
Монахи без лишних церемоний схватили троих мафиози и потащили их к монастырю, широко пользуясь при этом толстыми подошвами своих сандалий. Они связали бандитов и заперли в одну из келий, оставив под охраной брата-привратника.
— Мы вернемся через полчаса,— пообещал Гунтер.
Они быстро водрузились в «ланчию» и помчались в Ларкара Рочча.
Глава 11
Заря уже освещала верхушки холмов, когда машина остановилась во дворе отеля. Розовело небо, заголосили первые петухи на фермах вокруг городка.
— Джузеппина! — позвал Гунтер.
— Куда, черт побери, подевалась эта девчонка?! — пробормотал Бассович.
Хриплая жалоба разнеслась в воздухе. Можно было подумать, что где-то подыхает скотина, где-то совсем рядом.
Мужчины переглянулись.
— Дьявол! — прошептал Гунтер.
Они устремились по лестнице и толкнули дверь комнаты, в которой оставили ди Натто привязанным к стулу. Джузеппина была там.
Сидя напротив мэра, она смотрела на него со злобной улыбкой, держа в руке окровавленную бритву.
На «быка» Ларкара Рочча жалко было смотреть. Страшно бледный, он жалобно стонал, как раненое животное,— Ди Натто был кастрирован. Кровь запачкала бедра и пропитала спущенные штаны.
Он поднял несчастные глаза на входящих мужчин.
— Маленькая ведьма! — воскликнул Бассович.— Она его оскопила!
— Это была отличная мысль,— сказала маленькая служанка — Давно следовало бы это сделать,— добавила она, глядя на мэра с гадливой улыбкой.— Да, давно!
Она подобрала жалкие, окровавленные остатки того, что было торжествующим членом провинциального «быка», и сунула их ему под нос.
— Посмотри! Посмотри на свое блаженство! Вот что от него осталось!
И захохотала как сумасшедшая. Гунтер схватил ее за плечи и с силой встряхнул.
— Достаточно! — строго сказал он.
Она вырвалась из его рук одним неуловимым движением и устремила на него взгляд своих черных глаз, твердых и полных ярости.
— Нет, не достаточно! Он пользовался мной в течение месяца! Он обращался со мной как со скотиной, И с моими сестрами — раньше, и с матерью — до сестер! И я еще должна была благодарить его, когда он утром выходил из моей комнаты!
Джузеппина плюнула на отрезанный член и бросила его на пол.
— Теперь я довольна! Довольна! — закричала она.
Потом вдруг замолчала, и слышны были лишь монотонные жалобы ди Натто. Бассович прошел на кухню и откупорил бутылку «Граппы». Он наполнил большой стакан и протянул его оскопленному мэру.
— Выпей! Тебе это необходимо.
Ди Натто выпил и снова принялся стонать, закрыв глаза.
— Я же говорил тебе, что женщины — это ведьмы,— сказал Бассович.
Он повернулся к Г унтеру.
—Что теперь делать с малышкой?
— Пусть уложит свои вещи и возвращается к себе. Мы поручим отцу Орландо, по возможности, устроить это.
— Я не хочу оставаться в этой стране,— запротестовала девушка.— Я хочу поехать в Рим или на Север. Ненавижу эту страну собак и свиней. Увезите меня с собой, синьоры, прошу вас! Увезите меня!
Гунтер почесал затылок. Он знал, что, если девочка останется в Сицилии, рано или поздно, несмотря на покровительство отца Орландо, она будет убита, да еще после бог знает каких пыток! Мафия не простит того, кто оскопил одного из ее членов, к тому же одного из главарей, и такого известного.
—Будет лучше, если она уедет,— решил он.
—Я тоже так думаю,— согласился с ним Бассович.
— Иди укладывайся, да побыстрее! — сказал Гунтер Джузеппине.
Она исчезла, одарив их счастливой улыбкой.
— Куда бы она ни уехала, я найду ее...— прошептал ди Натто.— Клянусь перед Мадонной! Я ее найду!
— У тебя будут другие заботы, более серьезные, супермен,— сказал Бассович.— Счеты с твоими друзьями-мафиози. Они знают, что ты навел нас на монастырь Санта-Рочча... Полагаю, болтунов не очень-то жалуют в вашем святом семействе?
Мэр бросил на него злобный взгляд. Вид его был ужасен и жалок; низ живота весь в крови.
— Послушай,— продолжал Бассович,— хочу дать тебе один совет. Совет друга. Сделай, как девочка. Покинь эти места и укройся как можно дальше. Забери свой фрик, садись на самолет и лети в Африку или Латинскую Америку. Здесь ты — пропащий человек! Здесь ты отныне и всегда будешь евнухом и предателем. Итак, беги!