Ди Натто ничего не ответил. Он опустил голову, раздавленный стыдом, болью, безысходностью... Уставился в пол и смотрел на жалкие остатки, в которые бритва Джузеппины превратила то, чем он так гордился.
Бассович только пожал плечами, и мужчины вышли из комнаты. Джузеппина уже уложила старый чемодан и завязывала его веревкой. С шалью на плечах, она вышла во двор, влезла в машину и забилась в угол, как котенок. За всю дорогу она не сказала ни слова. С фатализмом, присущим ее нации, она отдавалась на волю случая и последовала за двумя мужчинами, которым доверила свою судьбу.
Девушка осталась в машине, во дворе монастыря, и спала мирным сном, в то время как Гунтер и Бассович входили в монастырь.
Отец Орландо был в своем кабинете. Его перевязали, и теперь его голова как бы увеличилась вдвое, что производило внушительное впечатление.
— Послушайте, падре,— обратился к нему Гунтер.— Мы не сможем без вашей помощи покинуть этот остров. Ведь вы знаете лучше меня — здесь повсюду мафия. Она знает все. Они хотят заполучить мумию Мерседес Руйц-Ибарра, и они ее получат. Единственная сила, способная противостоять мафии,— это церковь. Если вы захотите нам помочь, мы сможем ускользнуть от них, в противном случае для нас все кончено.
Отец-настоятель спокойно слушал его. Снаружи, при свете лампы, монахи зарывали выкопанную яму и уничтожали следы разыгравшейся ночью трагедии.
— Все это очень разумно,— наконец заговорил отец Орландо.— Мы одни можем, если захотим, помочь вам покинуть Сицилию. Но почему мы должны этого хотеть?
— По двум причинам,— ответил Гунтер.— Во-первых, вы тоже не хотите, чтобы убийцы завладели останками этой женщины. Во-вторых, вы не хотите, чтобы продолжала литься кровь, а она прольется — можете быть в этом уверены. Мы не позволим себя ухлопать, как кроликов, и также не позволим, чтобы убили Джузеппину.
— Джузеппину?
Гунтер рассказал историю девушки-служанки из «Августина». Отец-настоятель перекрестился и тяжело вздохнул.
— Дикая, примитивная страна! — прошептал он.— Варварство и насилие — это и есть Сицилия на протяжении веков. Разврат, кровь, убийства и похищения, насилие и кражи! Когда кончится все это?!
— Если они схватят девочку, то разрежут ее на куски,— сказал Бассович.
— Я знаю...— прошептал падре.
— Итак, что вы собираетесь делать?
— Я помогу вам покинуть страну. Вам и этой девочке. И доверю вам бренные останки несчастной женщины, которые стали ставкой в борьбе за власть по причине, мне не известной. Мне кажется, у меня нет другого выбора. Я уведомлю своих руководителей,
— Спасибо, падре,— поблагодарил Гунтер.
— Это будет нелегко,— продолжал отец-настоятель.— Мафия действует повсюду. Никто не может покинуть Сицилию без ее ведома. Значит, вы должны покинуть остров поскорее и нелегально. У нас есть, слава Богу, преимущество в несколько часов, до того как ответственные лица в Палермо будут оповещены о том, что произошло здесь ночью. Нам нужно воспользоваться этим.
Очень разумно,— согласился Гунтер.— Что вы предлагаете.
— Сардинию,— ответил отец Орландо.— Я предлагаю вам еще этой ночью отчалить на борту рыбачьего судна. Там о вас позаботятся братья нашего монастыря Санта-Маргарита ди Пула, где вы проведете необходимое время.
— У вас есть рыбачье судно? — спросил Коста.
Монах улыбнулся сквозь многочисленные бинты на лице.
— У нас есть родственники и верные люди на этой земле, которая тоже принадлежит Христу,— ответил он.— Подождите немного.
Отец Орландо вышел. Бассович налил себе «Марсала» и стал пить маленькими глотками.
— Ты только подумай, великие революционные мыслители воображают, что церковь не существует или, во всяком случае, не имеет власти ни политической, ни исторической! А на самом деле они только принимают желаемое за действительное. Теперь, может быть, больше не увидишь папского легата, оказывающего давление на губернатора штата, но зато есть скромный отец-настоятель из маленького монастыря* в' Сицилии, обставляющий заправил мафии и не считающийся ни с полицией, ни с границами.
Отец Орландо вернулся через четверть часа.
— Вы отправитесь немедленно в Капо-Монкербино. Это маленький порт близ Палермо. Отплывете на борту «Терезины» — ее хозяин нам очень предан. В Сардинии будете ночью.
— Существует еще этот бедный ди Натто, он в очень тяжелом положении,— сказал Гунтер.
—Мы займемся им,— пообещал отец-настоятель.—
Полицию известим через час после вашего отъезда, и, само собой разумеется, никто из монастыря не будет знать, кто вы такие и куда направились.