Красочно представив себе картину конца света в отдельно взятой квартире, я открыла рот, чтобы в деликатной форме воспротивиться Алининому решению, но не успела. Пока я собиралась с мыслями, как лучше это сделать, моя компаньонка меня опередила:
— Все на мне, все! В то время когда нужно бросить все силы на благоустройство квартиры, он смывается в Германию. Ему, видите ли, предложили прочитать курс лекций по микробиологии, — пожаловалась Алина на своего мужа Вадима. — Завтра мы перевозим вещи, при этом нужно уложиться в один день и освободить квартиру к вечеру, а в девять он улетает в Штутгарт. Здорово, правда?! А ты говоришь — евроремонт. Все на мне, абсолютно, до последнего гвоздика. Что получается? Он там нужнее, а здесь я сама должна вселяться, мебель расставлять, гардины вешать! Нет, я-то, конечно, справлюсь, но обидно. У кого-то мужья как мужья, а у меня профессор. — В Алининых словах ученая степень супруга звучала как оскорбление. Она скривила брезгливую рожицу и продолжила: — Мне-то какой толк от его научно-исследовательских трудов, если дом исключительно на мне?
— Наверное, привезет из Германии деньги. Не бесплатно же он будет лекции читать? С долгами рассчитаетесь.
— Ага, размечталась. Не деньги он привезет, а какой-нибудь супер-пуперприбор, необходимый для проведения лабораторных опытов.
— Тоже неплохо. Вложение в будущее. Что-то откроет — Нобелевскую премию получит.
Алина заскрежетала зубами:
— Я эту премию еще пятнадцать лет назад потратила, мысленно. А сейчас мы работаем на такую перспективу, что ее и на горизонте не видать. Вадим говорит, что он со своей лабораторией время опередил!
— Вот и гордилась бы Вадимом.
— Горжусь, только молча. А вот некоторые гордятся своими мужьями вслух.
— Кто, например?
— Да мало ли, кто имеет деньги. Сколько вокруг мужиков богатых: и олигархи, и учредители банков.
— Алина, время сейчас такое, что олигархов через одного подсиживают и через одного сажают. А банки имеют обыкновение сначала обирать людей, а потом прогорать. Может быть, есть банков пять-шесть честных и стабильных, а остальные как карточные домики. Вот они есть, и вот их нет.
— Ну и что? Люди зарабатывают, как умеют. Покрутился лет десять, а потом на отдых.
— На нары?
— На Канары!
— Ну да! Значит, ты их одобряешь? А бедных вкладчиков тебе не жалко? Только, на мой взгляд, этот самый настоящий бандитизм! Грабеж средь бела дня!
— А, по-твоему, бандиты не люди?
Когда речь заходит о деньгах, с Алиной трудно спорить. Поэтому я лишь укоризненно посмотрела на подругу и замолчала — все равно переубедить ее невозможно, у нее свои понятия о честных и нечестных деньгах.
— Значит, я завтра привожу Саньку?
— Привози, — сдалась я.
— Ну и, естественно, меня недельку в «Пилигриме» не будет?
— Естественно, не будет, — согласилась я и на это.
— Тогда я ушла паковать вещи.
— Пакуй. Когда все расставишь, пригласи на новоселье.
— Марина, я вот что подумала: все равно у нас сейчас клиентов ноль, так, может, ты мне поможешь собрать вещи? Большую часть я уже сложила, остались только кое-какие мелочи. Если не ты, то кто мне поможет? Ты ведь моя самая близкая подруга, даже ближе родной сестры.
— Конечно, ближе. Тут и спорить не надо — твоя сестра живет в Новосибирске, а я — на соседней улице.
— Значит, ты согласна мне помочь? Ей-богу, без тебя я не управлюсь.
Не могу сказать, что мне сильно хотелось укладывать Алинины вещи по коробкам, но как тут откажешь? Близкая подруга, столько лет дружим семьями, дети в один класс ходят — я согласилась, отдала указания нашему секретарю Алене (чтобы за всем присмотрела и вовремя закрыла агентство), взяла сумку и поплелась за Алиной.
— Вот увидишь, мы быстро справимся, — пообещала мне Алина, усаживая меня в свой автомобиль. — К семи часам будешь дома.
К семи часам я домой не успела. Под большей частью уложенных вещей Алина подразумевала свои личные вещи. Они были аккуратно упакованы в чемоданы, сумки и коробки. Все остальное: кухонная посуда, фарфор, хрусталь, книги и прочие предметы стояли на своих привычных местах. Все это предстояло достать из шкафов, тщательно завернуть в бумагу и уложить в коробки, которых, кстати, в квартире оказалось недостаточно.