Но Хевлок лишь замотал головой:
– Это невозможно. У меня есть место только для одного, – пояснил он.
Джонатан, которому приходилось чуть ли не бежать, чтобы не отстать от Хевлока, заметил:
– Так не пойдет, Уинстон. Мы должны оказаться на месте все трое. Не считая тебя, разумеется.
Хевлок резко остановился, и Рик с Джонатаном сделали по инерции несколько шагов вперед, прежде чем довольно неуклюже остановились.
– Джонатан, – заговорил Хевлок, указывая куда-то в сторону ближайшего сборного домика из гофрированного железа, – У меня к тебе есть серьезное дело. Вон там, над верстаком, ты найдешь на гвозде моток хорошей веревки.
– Веревки? – нахмурился Джонатан. – Зачем она?
Хевлок неопределенно пожал плечами:
– Для пассажиров, приятель. Для пассажиров.
Вскоре биплан уже под потрясающим углом ввинчивался в ясное небо, что доставляло несказанное удовольствие только его пилоту, но вызывало отчаяние в душах двух пассажиров. О'Коннелл сидел спиной к Хевлоку на месте воздушного стрелка, и чувствовал себя превосходно. Джонатану и Ардет-бею повезло меньше. Они были крепко-накрепко привязаны к нижним крыльям биплана веревками. Распростертые на полотне и вцепившиеся в ближайшие укосины, эти пассажиры наслаждения от полета не получали. Бесстрашный Ардет-бей впервые познал настоящий ужас. Правда, ему пришлось делить его пополам с Джонатаном, которому трусить было не впервой...
– С тобой все в порядке? – поинтересовался О'Коннелл, обращаясь к Джонатану.
Тот дико взглянул на Рика. Ветер уже успел исхлестать все его тело. Англичанин заорал что есть сил, стараясь перекричать шум мотора:
– Неужели я выгляжу так, что со мной может быть «все в порядке»?
О'Коннелл посмотрел на Ардет-бея: тот, не переставая, усердно молился на своем родном языке.
Из кабины летчика донесся оживленный голос Хевлока:
– О'Коннелл, старина, взгляни-ка налево.
Самолет накренился, чтобы пилоту было удобней рассмотреть необычное явление. По пустыне шел песчаный вихрь, причем так, словно следовал каким-то строго определенным маршрутом.
– Смерч! – объявил Хевлок.
Ветер, образовавший вихрь, теперь принялся раскачивать самолет. Джонатан начал красочно ругаться, а Ардет-бей так отчаянно молился, что его возгласы заглушали даже шум мотора.
– А разве это так необычно для этих мест? – спросил О'Коннелл пилота.
– Никогда раньше ничего подобного не видел! То есть не видел песчаных вихрей таких огромных размеров!
Слова Хевлока совсем не поправились О'Коннеллу. И уж, конечно, его не обрадовал вид этого «природного явления». Может быть, там, внизу, под ними, держала свой путь неугомонная мумия? Только она могла путешествовать столь необычным сверхъестественным способом под прикрытием песчаной бури.
Вихрь начал стихать, и О'Коннелл уже не видел под собой ничего, кроме легкой дымки от летящего над пустыней песка.
– Спустись пониже! – попросил О'Коннелл Хевлока. – Мне нужно получше разглядеть это чудо.
– Хорошо!
Однако с высоты О'Коннелл не мог заметить, что вращение песчаного смерча замедляется, как у карусели, закончившей катать детишек. Не мог он увидеть и того, что из вихря грубо вытолкнуло на песчаную дюну, как на не слишком мягкую подушку, две человеческие фигуры.
Это были Эвелин и Бени. Они осторожно поднялись и принялись вытряхивать песок из волос.
– Что... что произошло? – спросила Эвелин, которая еще окончательно не пришла в себя после случившегося. Девушка отряхивала носок со своего черного платья.
Бени выковырял несколько крупных песчинок из уха:
– Я сам ничего не помню... Вдруг поднялась какая-то песчаная буря, что ли...
– Ты имеешь в виду вот это? – И Эвелин указала кивком головы в сторону.
У подножья дюны крутящийся столб песка начал сужаться, приобретая форму статуи...
...Имхотепа.
Бени ухватился за свои медальоны, свисающие с шеи на цепочках, и принялся молиться сразу на нескольких языках. Эвелин зачарованно смотрела туда, где песок не переставал меняться, переливаясь различными цветами. Наконец перед ними возник Тот, Чье Имя Не Называется: смуглый красивый мужчина. Кожа на его бритой голове блестела, глаза сияли. Он выглядел величественно и почти божественно. Развевающиеся черные одежды не скрывали его гладкую мускулистую грудь.
– Бог ты мой! – выдохнула Эвелин. Но она вовсе не имела в виду Имхотепа, направляющегося по краю дюны прямо к ней. Девушка успела заметить уже знакомый вулкан, который свидетельствовал о том, что они были у самого входа в долину Города Мертвых.
Она взглянула на Бени:
– Мы скова вернулись сюда.
Тот лишь неопределенно пожал плечами:
– У моего повелителя насчет вас определенные намерения, леди.
И в тот же момент самолет снизился, заявляя о своем присутствии громким рокотом мотора.
Эвелин взглянула на старенький самолет, и лицо ее просияло. Она знала, что там Рик. Это должен быть именно он!
Бени тоже понял это и злорадно ухмыльнулся, качая головой и бормоча:
– Неужели этот парень так и не понял, что не стоило ему сюда соваться?
Имхотеп воспринял появление в пустыне своих врагов гораздо серьезней, чем его слуга. Он нахмурился, и его красивое лицо исказила гримаса: нижняя челюсть снова отвалилась, раскрывая рот до невероятных, нечеловеческих размеров, и из горла вырвался пронзительный крик – нечто вроде боевого клича, который призывал на помощь мумии пески Сахары. В тот же миг песок встал стеной, и этот клубящийся щит стремительно полетел вдогонку биплану.
Эвелин подбежала к Имхотепу. Тот стоял, как безумный, удовлетворенный собой злой гений, уперши руки в бедра. Мумия любовалась своим творением, на губах ее играла зловещая ухмылка.
– Нет! Ты же убьешь их! – воскликнула девушка. – Прекрати это!
Мумия не удостоила ее даже взглядом.
Тогда Эвелин повторила свою просьбу на древнеегипетском языке.
На этот раз Имхотеп посмотрел в ее сторону. Девушка стояла всего в нескольких футах от него. Она гордо вздернула подбородок, и ветер развевал подол ее платья и трепал волосы.
– В этом и есть смысл моего урока, – ответил Имхотеп на том же языке.
О'Коннелл успел стать свидетелем того, как ожила пустыня, встав на дыбы и обрушившись на самолет. Теперь все пассажиры маленького биплана надеялись на чудесное спасение. Хевлок отпустил дроссель, снижая скорость и направляя биплан в крутое пике.
– Держитесь крепче, парни! – крикнул он своим пассажирам.
Джонатан в ответ издал долгий пронзительный вопль, прерывая его лишь затем, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха.
Ардет-бей тоже вопил, но умудрялся еще и произносить какие-то слова, видимо, не прекращая молиться или ругаться.
Биплан понесло прямо на потухший вулкан Хамунаптры. Но в этот момент Хевлок начал поднимать самолет, причем так же круто, как до этого опускал его, а страшная стена из песка, казалось, врезалась в вулкан и осталась по ту сторону горы.
– Хевлок! – победно закричал О'Коннелл. – Ты первоклассный пилот! Тебе только что удалось перехитрить песчаную бурю!
– Это у меня получилось впервые, приятель! – ответил Хевлок, сам удивляясь своей ловкости.
Но, как вскоре выяснилось, песок продолжал наступать, После неудачи с вулканом он изменил форму. Как это ни казалось странным, сейчас песок перестраивался, и в его контурах проглядывались какие-то знакомые очертания.
Только теперь О'Коннелл понял, что смотрит на громадное лицо, вылепленное из облака песка. Это было лицо Имхотепа!
Тут О'Коннелл наконец осознал, что сидит на месте воздушного стрелка. Он развернул турель с закрепленным на ней пулеметом «Льюис» и открыл огонь по зловеще ухмыляющейся песчаной физиономии. Но пули проносились сквозь стену песка, не нанося ей вреда, а разинутая пасть огромного лица готова была поглотить хрупкий биплан. Небольшая закуска для гигантской утробы...