– Настало время вспомнить, кем мы были... и кем являемся до сих пор.
В это мгновение, словно по приказу верховного жреца, туман над поверхностью бассейна расступился, и возникло видение прошлого, той эпохи, когда в Египте еще правил фараон Сети.
Именно его увидели одновременно и Мила, и Эвелин.
– Ибо наша любовь, – продолжал Имхотеп, и его голос проник в души обеих женщин, – это любовь истинная, и наши души навсегда слились воедино.
В поражающем своей роскошью огромном зале дворца, в царских покоях, украшенных колоннами, восседал грозный фараон Сети. В своей высокой чашеподобной короне, покрытой изображениями переплетенных змей, он выглядел особенно величественно. Его волевой подбородок окаймляла коротко подстриженная черная бородка. Сети небрежно развалился на золотом троне, за спинкой которого стоял его верховный жрец Имхотеп. Оба мужчины готовились насладиться зрелищем, которое вот-вот должно было развернуться перед их глазами.
На узорчатом полу друг напротив друга застыли две девушки, явно очень высокого происхождения. Обе были одеты в облегающие юбки, прозрачные воздушные лифы и золотые маски, скрывающие их лица. Судя по позам, между ними сейчас проходило что-то вроде поединка. Обе были вооружены длинными кинжалами с изогнутыми крестовидными рукоятями. Две молодые женщины с прекрасными фигурами смело нападали одна на другую и столь же искусно защищались. Сети и его ближайший сподвижник с восхищением следили за каждым движением грациозных красавиц, смеялись и подбадривали их громкими криками. Сверкающие клинки сталкивались, женщины били друг дружку локтями, коленями и тыльными сторонами ладоней. Их искусство могло бы вызвать зависть и одобрение самого опытного мужчины-бойца. Звон оружия, шлепки, рычание и издаваемые соперницами стоны явно несли в себе еще и эротическую окраску. А живое воплощение бога – фараон Сети и его верховный жрец вели себя сейчас, как обыкновенные простолюдины, привлеченные уличным зрелищем…
Эвелин, оставаясь во власти видений, отдавала себе отчет в том, что наблюдает сейчас поединок двух соперниц, в память о котором на одной из дверей храма в Фивах был даже высечен барельеф. Именно там и началось их последнее с мужем и Алексом приключение…
Одна из женщин провела ловкий прием, и ее соперница упала на пол. Золотая маска откинулась, и открылось миловидное лицо, до мельчайшей черточки напоминавшее Эвелин...
Ее более опытная и жестокая соперница тут же очутилась рядом с ней, и золоченое лезвие кинжала задрожало у трепещущего горла принцессы.
Победительница сорвала с себя золотую маску, открывая сияющее торжеством и радостью лицо любимой наложницы Сети – Анк-су-намун. Той женщины, ради любви которой Имхотеп вскоре пожертвует не только своей жизнью, но и душой.
В глазах обеих красавиц горела ненависть. Анк-су-намун официально считалась наставницей юной дочери фараона и учила ее приемам самообороны, хотя сейчас с удовольствием вонзила бы кинжал в горло своей ученицы. Та, в свою очередь, испытала бы не меньшее наслаждение, сразив ненавистную соперницу.
Однако наставница улыбнулась и помогла стройной и красивой женщине подняться, дружелюбно заметив при этом:
– Твое мастерство значительно возросло, принцесса Нефертири.
Та склонила голову и вежливо ответила наставнице:
– Для меня большая честь услышать такую похвалу из уст самой Анк-су-намун.
В зале раздались рукоплескания Сети, Имхотепа и особо приближенных сановников. Все восхищенно благодарили женщин-бойцов за доставленное удовольствие.
Фараон поднялся с трона и шагнул вперед, восклицая:
– Великолепно! Просто великолепно! Ты замечательно обучила боевому искусству мою дочь, Анк-су-намун. – Его ласковый взгляд остановился на принцессе. – Ну, кто сможет лучше защитить браслет Анубиса, чем моя собственная дочь?
Нефертири поклонилась и ответила:
– Готова служить тебе, отец.
Сети повернулся к Анк-су-намун и продолжал:
– И какая царица сможет лучше защитить своего царя от угрожающей ему опасности?
Похотливая улыбка, которой Анк-су-намун одарила своего владыку, была для Нефертири тягчайшим оскорблением. Итак, место покойной матери принцессы займет обыкновенная наложница. Это просто возмутительно! Однако принцесса ничего не могла с этим поделать.
Ей оставалось только рассмеяться и нежно обнять отца. Фараон Сети, безмерно любивший дочь, ответил ей тем же.
Через плечо обнимающего ее отца Нефертири заметила, как верховный жрец и ее будущая мачеха обменялись странными и многозначительными взглядами... Здесь явно была какая-то тайна, сговор, соединивший этих двух самых близких фараону людей...