Через мгновение пришедшие в себя Ардет-бей и Джонатан вытащили обоих па палубу, и вскоре все уже сидели вокруг жаровни, и на лицах плясали веселые отблески пламени. Эвелин рассказала своим спутникам обо всем, что успела увидеть и почувствовать до своего падения за борт.
Страх быстро проходил, головокружение отступило, и женщина пребывала сейчас в состоянии легкой эйфории.
– Означает ли это, – обратилась она к предводителю медджаев, – что я – новое воплощение принцессы Нефертири?
– Да, – произнес Ардет-бей без малейшей тени сомнения в голосе. – А та женщина, которую сейчас зовут Милой, – перерожденная любовница Имхотепа, Анк-су-намун.
– Но ведь с тех пор прошло три тысячи лет! – удивленно вскинув брови, произнес О’Коннелл.
– Совершенно верно. Это произошло три тысячи лет назад, – торжественно подтвердил Ардет-бей.
– Получается, что я – брат принцессы? – заметил Джонатан. – Жаль, конечно, что мне не причитается никакого наследства... Да и никакой денежной компенсации ни от кого теперь не получишь...
О’Коннелл негромко обратился к жене:
– Прости меня, любимая, но, может быть, все же не стоит принимать эти видения так близко к сердцу? Относись к ним чуть менее эмоционально, ладно?
Она изумленно посмотрела на мужа:
– Почему?
– Эви, сначала тебя посещали странные сны, потом видения...
– Вот именно! – обрадовалась молодая женщина.– Теперь все встало на свои места. Это были воспоминания из моей прошлой жизни!
– Не забывай о том, что ты – дочь египтолога. Вся твоя жизнь была неразрывно связана с историей Древнего Египта, с его легендами и сказаниями. Может быть, эти знания переплелись с твоими интересами и увлечениями, результатом чего стали навязчивые видения…
– То есть ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? – нахмурилась Эвелин. – Значит, по-твоему, я просто помешалась на Древнем Египте?
– Да нет же... Просто подумай о том, например, что нам пришлось пережить десять лет назад. Мы столкнулись с кошмарами наяву. Почему бы не предположить, что твое подсознание – разумеется, помимо твоей воли – начало подбрасывать тебе сюжеты для сновидений?
– Теперь у нас и профессиональный психиатр появился, – улыбнулся Джонатан.
– Послушай, Рик, – терпеливо сказала Эвелин, забирая его руки в свои, – теперь все встало на свои места и нашло свои объяснения.
– Ты хочешь сказать, что и браслет Анубиса мы обнаружили не случайно?
– Вот именно! Принцесса Нефертири была стражем браслета. Вот почему мне не составило труда отыскать его.
– Это было достаточно легко для вас обоих, – мрачным голосом уточнил Ардет-бей. – Вас привели к браслету высшие силы. Надеюсь, теперь у тебя не осталось сомнений на этот счет, мой друг? – Он указал на Эвелин. – Совершенно ясно, что твоя судьба – любить и защищать эту женщину!
О’Коннелл усмехнулся и покачал головой:
– Ну разумеется. Эвелин – перевоплощенная принцесса, а я – воин самого Господа Бога.
– Именно такого иронического ответа я от тебя и ожидал, если бы не знал, что тебе в скором времени – уже во второй раз – придется сразиться с воскресшей мумией.
На это О’Коннелл ничего не смог возразить.
А Ардет-бей продолжал:
– Ну а как еще можно объяснить сны и видения твоей жены? Не говоря уже об умении вести рукопашный бой, которое в ней обнаружилось совсем недавно? И как ты объяснишь то, что с детства носишь на руке знак медджая?
Красное небо начало быстро темнеть.
О’Коннелл пожал плечами:
– В тех местах, откуда я родом, мы называем такие вещи совпадением.
– Ну а в тех местах, откуда прибыл я, мы называем это кисмет.
– То есть судьба, – уточнил Рик.
– Судьба. – Ардет-бей положил руку на плечо товарища. – Ты можешь возразить мне и заявить, что это вовсе не одно и то же, мой друг. Но и в моем языке, и в любой другой культуре граница между совпадением и судьбой едва различима.
В храме Карнака Мила стояла рядом с Имхотепом у края бассейна, поверхность которого была затянута легкой дымкой. Однако, когда Эвелин О’Коннелл пришла в себя, Мила все еще продолжала грезить.
Видения египтянки шли своим чередом. Она оставалась в прошлом и увидела страшную развязку той древней истории.
– Ты должен скорей уйти отсюда, любовь моя, – заволновалась Анк-су-намун, обращаясь к Имхотепу. – Ты должен спасти себя.
Она видела, как жрецы Имхотепа насильно увели его в укромное место. Женщина осталась одна подле тела убитого фараона Сети.
– Только ты сможешь воскресить меня! – обратилась Анк-су-намун к твоему возлюбленному. В следующий миг двери с шумом распахнулись, и она увидела, как к ней мчатся медджаи – царские охранники, размахивая на бегу мечами и копьями.