Мальчик опустился на колени и, выпив из пиалы всего пару глотков, вылил остальную воду на песок. Усевшись по-турецки и скрестив ноги, Алекс сейчас напоминал любого из своих сверстников, играющих на морском берегу с податливой массой мокрого песка, строя из нее башни и замки.
Но Алекс не был простым шалопаем, развлекающимся на пляже. И строил он вовсе не домик из песка.
Огромный сияющий золотой диск солнца, словно издеваясь, заливал все вокруг обжигающими лучами. Наступившая жара казалась древним проклятием пустыни. Рик О’Коннелл с ружьем в руках и Ардет-бей с полюбившимся ему «Томпсоном», ловко ползли по развалинам Карнака. Неутомимое солнце делало тени от руин непроницаемыми до черноты. Авантюрист и воин осторожно перемещались среди останков былого величия. Верблюжий помет, холодные угли костров и следы от кольев говорили о том, что недавно здесь располагался многолюдный лагерь.
– Меньше сотни, но намного больше пятидесяти, – прошептал Ардет-бей.
Отряд, по-видимому, снялся с места и двинулся дальше – если, конечно, вся эта толпа не вернулась обратно к поезду, едва видневшемуся вдали. Сейчас брошенный в песках состав намертво блокировал железную дорогу, которую на стыке веков с таким трудом выстроил лорд Китченер. Маленькая спасательная экспедиция, прибывшая в Каринк на дирижабле, судя по всему, опоздала...
Но О’Коннелл желал окончательно убедиться в этом. Рик бросился к лежащей колонне, не допрыгнул через нее и кивком подал знак предводителю медджаев. Ардет-бей утвердительно склонил голову и побежал к замершему посреди пустыни поезду.
Рик последовал за товарищем. Держа оружие наготове, Ардет-бей ворвался в обитый плюшем салон, и в тот же момент О’Коннелл оказался у распахнутой настежь двери соседнего товарного вагона. Мужчины готовы были открыть огонь, но здесь их уже никто не ждал.
Все вагоны, включая и тот, что был отделан под египетский храм, оказались покинутыми. Никаких следов Алекса обнаружить не удалось.
На маленьком резном столике, украшенном по краям иероглифами, возвышались огромные песочные часы. Последние черные струйки перетекали из верхней колбы в нижнюю.
Мрачный О’Коннелл спрыгнул на песок, где встретился с Ардет-беем, который отрицательно помотал головой.
– Слишком поздно. – О’Коннелл со злостью ударил кулаком по двери товарного вагона. Жара пустыни отступила под окатившей Рика волной холодного отчаяния и ярости. – Проклятье! Мы опоздали.
Ардет-бей, вынужденный смириться с этим страшным открытием, принялся внимательно оглядывать опустевший Карнак, огромный храм, величественные колонны и нагромождения камней.
– Мы действительно потеряли их след. Они уже давно уехали отсюда, – должен был согласиться он.
Им во что бы то ни стало нужно было выиграть эти безумные гонки, но они проиграли, и сейчас не имели понятия о том, где искать браслет Анубиса. Эта сверхъестественная карта-компас, захлопнувшаяся на руке юного Алекса, увела Имхотепа и его приспешников к следующему пункту на пути к заветной цели. Теперь ни Рик, ни медджай не знали, куда мчаться, чтобы успеть спасти мальчика. Пребывающие в вечном движении пески пустыни давно замели все следы тех, кто еще недавно стоял здесь лагерем.
Вдруг откуда-то из руин раздался пронзительный крик Эви:
– Ри-и-ик!
Надежда снова затеплилась в сердце О’Коннелла: в голосе жены он услышал не отчаяние, а ликование и радость.
Лавируя между обломками древних колонн, Рик помчался на зов жены. Ардет-бей едва поспевал за ним. Снова раздался крик Эвелин, указав им правильное направление. Вбежав в зал храма, мужчины, остановились рядом с миссис О’Коннелл. Если еще недавно она была готова ухватиться за любую спасительную соломинку, то сейчас ее лицо светилось надеждой... То, что ей удалось обнаружить, было куда весомее «соломинки».
Сначала Эвелин нашла галстук Алекса, которым тот обмотал руку статуи фараона Сети.
– Посмотри сюда, – улыбнулась Эвелин. – Вот что нам оставил наш мальчик.
– Это явно какой-то знак, – согласился Рик, и сердце его бешено заколотилось.
Затем Эви обратила внимание мужчин на какое-то сооружение из песка на полу храма. На первый взгляд казалось, что здесь просто играл ребенок. Но при ближайшем рассмотрении стало понятно, что это нечто вполне конкретное и узнаваемое.
– Это же знаменитый Храм на Острове Филы.
О’Коннелл торжествовал, с гордостью потрясая в воздухе кулаком: