И это стало последней каплей в чаше терпения писателя.
— Ирина! — начал молодой человек, — Я отказываюсь делать перестановку на складе. Сейчас там всё устроено очень грамотно. А ваши “феншуи” тут совершенно неуместны!
— Это откуда ты это сказал? — начала кудахтать начальница. Ей не понравилось, что её подчинённый вообще открыл рот, — Ты слишком клевер1? Или дамб2? Я сказала — ду ит3! Ох и развелось тут спорщиков.
— Но Ирина, это бессмысленно! Кладовщик, который создал эту систему, всё очень хорошо спланировал…
— А ты про этого скуфа? Его я выперла и тебя выпру!
Сергей набрал воздуха, что бы ответить, но передумал. Он медленно стравил его из лёгких, пытаясь не лезть на рожон. Но начальница это, всё же, заметила.
— Вздыхаешь на меня? А знаешь что? Мне такие работники не нужны. Ты — файред4!
Писатель попытался возмущаться, но девушка его и слушать не хотела. Раз она, королевна, приняла решения, то его нельзя было менять и оспаривать. И вообще, что эта чернь себе позволяет?
Видимо на работу она попала, всё же, благодаря связям. Ведь зам директора, хоть и с пониманием в глазах, но всё же уволил Сергея.
Так писатель опять потерял работу. И не то, чтобы он был не прав, переча начальнице. Но его идеализм сыграл с ним злую шутку.
Заметки
[←1] Clever — умный. Английский. Прим. Автора
[←2] Dumb — тупой. Английский. Прим. Автора
[←3] Do it — делай. Английский. Прим. Автора
[←4] Fired — уволен. Английский. Прим. Автора
Глава 3. Проблемы современного общества
Собрав свои личные вещи, писатель вышел на улицу. Дойдя до остановки, он плюхнулся на скамейку, и завис. Было неясно, что делать дальше. К тому же в голову полезли самообвиняющие мысли. Что он не удержался на работе, хотя должен был. Что всё это ради пропитания. Что не смолчал, когда было нужно. Что поступил опрометчиво. И его язык, и нетерпение привело его к безысходному существованию безработного, кормящегося только за счёт подачек от Правительства.
Фантаст, прибывая в этих мысля, всё больше погружался в черноту своей души.
На руке пискнул Медм. Сергей и не заметил этого. Медм пискнул ещё раз и угрожающе завибрировал. Пришлось обратить на него внимание. На экранчике было изображение ИИ-психотерапевта. Пришлось достать прозрачный экран и посмотреть на него. Именно там отобразилось уведомление от электронного врача. Врача, отказать которому было нельзя. Иначе получишь штраф, и с тебя спишут баллы или деньги. А если злоупотреблять игнорированием — можно попасть на принудительные бесплатные общественные работы.
ИИ-психотерапевт сообщал, что обнаружил сильное падение настроения пациента, граничащее с депрессивным состоянием. Что бы избежать этого, ИИ принудительно направлял Сергея в группу поддержки.
— Только этого мне не хватало… — подавленно произнёс писатель и посмотрел на карту.
Собрание группы поддержки потерявших работу (из-за ИИ и роботизации) проходили в большом зале. Там собиралось порядочно народа. И каждый старался поделиться своей болью. Чтобы получить поддержку таких же, как он. Сергей уже успел посетить несколько таких собраний.
Руководила этими собраниями очень приятная и разумная девушка. Она не позволяла отклоняться от темы и мягко направляла разговоры в нужное группе русло.
Сегодня выступал мужчина, в возрасте за 45 лет. Он был измучен и худ.
— Знаете, раньше я не понимал, что такое быть уволенным из-за робота. Я всегда считал, что люди, протестующие против ИИ и роботизации, воюют с ветряными мельницами. Выступают против научного прогресса, или скажем, паровых двигателей. Это глупо и недальновидно. Ведь прогресс не остановить. Что все их речи попахивают паранойей и невежеством. Но когда в больнице, вместо меня появился робот-травматолог, я посмотрел на ситуацию по-другому. Эта машина в одночасье заменила меня. Разрушила привычный для меня уклад жизни. А я уже не так молод, чтобы перепрофилироваться. Да и не понятно в кого, ведь каждая профессия потенциально под угрозой. И я не знаю, что мне делать. Я всё ищу работу. Любую. Но не могу её получить. Но у меня дети, и один из них болеет. А правительственного соцпакета едва хватает на их прокорм. И как же мне лечить моего ребёнка?
Другие участники захлопали, поддерживая выступающего. Тот сел на стул и стал слушать следующего “оратора”. И историй, подобной первой было много. Менялись только люди и профессии. Иногда условия. Но сама суть оставалась неизменной.