Адрес я назвала Коляну, и он сразу же начал перестраиваться в левый ряд, чтобы повернуть, потому что мы ехали в другую сторону.
- Расскажите мне, как ваша стрелка с Каретой прошла, - попросил он. - Ну, то, что не секретно.
- Каретников признал меня своей дочерью. Можно сказать, официально.
- Это я уже знаю.
- Откуда? - удивилась я.
- Так, пока вы с ним свои вопросы перетирали, я тоже со старыми корешами побазарил. Они мне и сказали, что вы теперь дочка шефа. Ну, в смысле, что вы и раньше были его дочкой, но…
- Я поняла, о чём вы говорите, Колян. А ещё он мне подарить что-нибудь хотел, но я отказалась.
- Но деньги всё-таки взяли. Ну, и правильно. Раз объявился богатый папаша, надо одёжку с обувкой обновить.
- Какие деньги? - не поняла я.
- Американские, - пояснил Колян. - Только вы их неправильно носите. У нас тут щипачей полно, карманников, в смысле. Это надо в бухгалтере носить, оттуда спереть труднее.
- В чём носить?
- Ну, в этом… лифчике, короче.
- В бюстгальтере?
- Точно. А я как сказал?
- Неважно. Я их там и ношу. Когда они есть.
- А эти что, не поместились? Которые в кармане.
Теперь и я заметила, что из левого кармана пальто торчит уголок зелёной купюры, да и сам карман выглядит хорошо набитым. Действительно, там оказалось ровно сорок семь стодолларовых ассигнаций. Стало понятным, почему Каретников помогал мне надеть пальто, но безучастно наблюдал, как я его снимаю. ‘Тысяч пять’ он мне всё-таки вручил, если не сказать ‘всучил’. Что ж, спасибо, дорогой папаша, они далеко не лишние.
Не помешало бы, как и советовал Колян, переложить деньги за пазуху, но при нём я постеснялась. Пришлось по пути к жилищу Андрея заехать домой. Если честно, то не совсем по пути, крюк получился изрядный, но Колян ездил быстро, и много времени это не заняло.
Мама была дома, а вот Ахмед отсутствовал, наверно, пребывал на своём рабочем месте, на базаре. Жаль, я хотела именно ему сдать доллары, полученные от Каретникова. Ну, ничего, судя по счастливому выражению маминого лица, вечером он вернётся. А пока спрятала их в своей комнате, Коляна отвела на кухню и угостила чаем, а сама утащила маму в свою комнату для серьёзного разговора. Она вяло сопротивлялась, но это ей не помогло.
- Обсудим твою половую жизнь, - заявила я, заодно начав переодеваться.
Бельё мне вчера выстирала Арина Родионовна, но колготки сменить уже было просто необходимо. Весь день я не снимала сапог, а ведь в мэрии было тепло, а в особняке Каретникова - вообще жарко. Заодно надела и другую блузку, тоже голубую, но с зелёным отливом. Мама тем временем обдумывала мои слова, сидя на кровати.
- Какое тебе дело до моих отношений с Ахмедом? - наконец, заговорила она.
- До него мне как раз дела нет. И до остальных, кто спал с тобой последние двадцать пять лет - тоже. Сколько бы их ни было. Меня интересует другое.
- Лена, ты не имеешь права так обо мне говорить. Я никогда…
- Мама, ты от меня скрывала, кто мой отец. Почему?
- Тебе лучше этого не знать. Он очень плохой человек.
- То есть, ты спала с плохим человеком?
- Лена! Я не собираюсь обсуждать с тобой эти вещи! Тем более, в таких выражениях! И вообще, тогда он был не очень плохой, зато потом становился всё хуже и хуже! Стал последней сволочью! Ты всё ещё хочешь знать, кто твой отец?
- Не хочу, мама. Но уже знаю. И не могу понять, почему я должна узнавать это не от родной матери, которую люблю, а от этой последней сволочи?
- Что он тебе сказал? - безжизненным голосом поинтересовалась мама.
- Для начала подтверди, что он действительно мой отец. Имя назови!
- Миша Каретников. Ты довольна?
- Нет, мамочка, но родителей не выбирают. Это верно применительно и к нему, и к тебе. Он мне рассказал, как вы расстались. Ты в этой истории выглядишь отвратительно. Но я не считаю Карету образцом правдивости, поэтому хочу услышать твой рассказ.
- Это не твоё дело!
- Тогда, за неимением лучшего, мне придётся принять его версию. Я всё равно буду тебя любить, но при этом считать грязной шлюхой. А я не хочу.
- Не смей так со мной разговаривать! - мама заплакала.
Мелентий утверждал, что женским слёзам верить нельзя. Я считаю, что он преувеличил. В любом случае, когда плачет моя мама, её никто не сможет остановить. Разве что, Высшие Силы. К их помощи я и обратилась.
- Мамочка, мне тут Высшие Силы кое-что подсказывают. Это тебя напрямую касается.
- Отцепись! - она заплакала громче.
- Они мне говорят, что скоро придёт Ахмед, и как только увидит твои покрасневшие глаза и распухший нос, сразу же пойдёт трахать какую-нибудь другую женщину. С нормальными глазами и носом.
- Не смей такими словами называть мои с ним отношения! Имей хоть капельку уважения к матери! - плакать она перестала, значит, своего я добилась.
- Я тебе уже триста раз сказала, что твой секс с Ахмедом мне по барабану, - я слегка преувеличила количество, что обычно мне, как бухгалтеру, не свойственно. - Рассказывай о Каретникове. И не тяни время, у меня на сегодня ещё много дел.
- Ты очень изменилась, Лена, за последние дни.
- Прошу же, не тяни время. Напоминаю: Каретников. Как и почему ты с ним рассталась?
- Я тогда работала на заводе простым бухгалтером. Зарплата маленькая, да и купить на неё ничего невозможно. Самый конец перестройки, в магазинах шаром покати, а на базар с такими деньгами и ходить незачем. Это сейчас на базаре дешевле, а тогда всё по-другому было. А тут работа подвернулась, главбухом в его кооперативе. Денег раз в десять больше, вот только один недостаток у него был. Всех женщин, которые на него работали, он считал своей собственностью. Ну, ты понимаешь, о чём я.
- Понимаю. Такие кадры и сейчас сохранились. Ты всё знала, и всё-таки пошла на эту должность?
- Не смей называть меня шлюхой! Ты думаешь, мне постоянно работу предлагали? Да в то время в кооператив вообще было не протолкнуться! Не забывай, мне нужно было на зарплату прокормить двоих: себя и свою малышку-дочку.
- Меня, что ли?
- Конечно, тебя, Леночка, кого же ещё?
- Мама, хватит нести чушь! Когда ты первый раз отдалась моему отцу, меня тебе кормить не требовалось. Меня ещё не было! Просто по определению.
- Да, ты совсем изменилась. Раньше ты верила матери.
- Или делала вид. Мама расскажи, как вы с ним расстались. Больше ничего не надо, пожалуйста. А то я уже беспокоюсь, что он сказал правду.
- Почти нечего рассказывать. Я пришла и сказала ему, что беременна. Он пообещал оплатить аборт и тут же уволил. От денег я отказалась, мне был противен и он, и его деньги. И аборт я делать не собиралась. И не сделала, как видишь.
- Вот что не сделала, верю сразу и безоговорочно, - кивнула я. - Продолжай.
- Когда пришла домой, заметила, что в сумочке у меня много денег. Это он подбросил, Каретников. Вот и всё о нашем с ним расставании. Что тебя ещё интересует?
- Он не заставал тебя с любовником?
- Ты же спрашивала о расставании, - смутилась мама. - Застал он меня, как ты выразилась, через две недели после того, как мы расстались. Припёрся, хотя его никто в гости не звал. Говорил, что пришёл делать предложение матери своего ребёнка. Сволочь! Второй, когда узнал, что я беременна, тоже ушёл. Я думала, он заменит тебе отца. То есть, станет твоим отцом. В общем…
- В общем, будет думать, что я его дочь, - поняла я мамину идею.
- Он бы ничего не заметил. Просто считал бы, что ты родилась чуть раньше срока
Можно было обсудить, порядочно ли обманывать мужчину таким вот способом, но я не стала. И время поджимало, и не хотелось выслушивать очередную лекцию о том, что время было очень тяжёлое, и порядочные женщины просто не находили другого выхода.
- Всё равно я тебя люблю, мамочка, - я поцеловала её в щёку и побежала на кухню звать Коляна.