- А вы не пробовали нетрадиционный секс? - поинтересовалась я. - Раз уж ваша любимая лишилась возможности заниматься традиционным.
- Да что ты о себе возомнила? Какое право ты имеешь спрашивать меня о таком? Я тебе кто, дружок любезный? То, о чём ты говоришь - не предусмотренная природой мерзость, которая для меня неприемлема! Это для вас, нынешних, нет никаких запретов, а я - человек старой, ещё советской закалки! Таких сейчас уже не делают!
А измена для человека старой закалки, стало быть, приемлема. Но это действительно не моё дело.
- Извините меня, пожалуйста! Я не хотела вас обидеть! Продолжайте, - попросила я, потому что он замолчал. - Что было дальше?
- Дальше? Случайно встретил старую знакомую, с института её не видел, ну, и…
- Понятно.
- Что тебе понятно? - взорвался губернатор. - Три года я терпел! Три года!
Мне хотелось изречь какую-нибудь колкость, вроде того, что это неслыханный подвиг, но тогда он наверняка прекратил бы разговор. А я ещё не выяснила и десятой части того, что мне нужно. Пришлось резко сменить тему.
- У вашей жены - рак, дочь, насколько я знаю, тоже умерла от рака, и любовница - точно так же. Я бы сказала, странное совпадение.
- Совпадение? Никакое это не совпадение! Это самое настоящее массовое убийство! По большому счёту, преступление против человечества! Но к ответу никого не привлекли. И не привлекут, я думаю.
Он сидел, опустив голову, роняя слёзы на стол. Он даже не выпил уже налитую рюмку. А я снова ничего не могла понять. О каком убийстве может идти речь, если женщины умирали от рака?
- Не понимаешь? - овладев собой, осведомился губернатор с горькой улыбкой. - Я тебе сейчас всё объясню. В моём родном городишке, чёрт бы его побрал со всеми потрохами, сразу после войны построили химкомбинат. Точнее, построили только здания, а оборудование привезли из Германии. По так называемой репарации. Знаешь, что это такое?
- Конечно. Я же и бухгалтер тоже, не только ведьма. Возмещение ущерба.
- Вот именно. Возместили, сволочи, так уж возместили! Наши привезли не всё оборудование, а только то, что изготавливать здесь дороже, чем везти оттуда. Очистные установки оставили немцам, для нашего комбината сделали сами. Всем они были хороши, кроме одного - не очищали. Выбросы на мужчин не действовали, да и на женщин далеко не всех, но уровень поражения раком матки превышал средний по Союзу раз в двадцать, если не больше. Модернизировать очистные никто не брался, потому что неизвестно, от чего именно нужно очищать. А остановить комбинат нельзя - он выпускал стратегические материалы.
- Какие? - мне и вправду стало интересно.
- Секретные, вот какие! Поняла? А потом, к концу перестройки, на стратегические интересы страны всем уже было наплевать. Целью стала прибыль, мать её! Но и это ничего не изменило. Очистными заниматься невыгодно, это расходы, а разве капиталист хочет расходовать? Но хозяев мы бы как-нибудь смогли переломить через колено. Есть способы! А вот что делать с самими горожанами?
- В каком смысле? Зачем с ними надо что-то делать?
- Затем, что они чуть ли не поголовно против закрытия комбината! Это градообразующее предприятие. Там чуть ли не в каждой семье кто-нибудь работает если не на самом комбинате, так на предприятиях-смежниках. Закрой его - и город мёртв! Нет работы, нет поступлений в городской бюджет, нет торговли, да ничего нет! Хлебозавод, швейная фабрика, которая сама на ладан дышит уж который год, и парочка вузов город не вытянут. И люди, понимая это, предпочитают умирать в мучениях, чем жить нищими. Хотя, зарплаты там и так нищенские, но без них ещё хуже. Вот я и сбежал позорно, пытаясь хотя бы доченьку мою спасти. Но не смог, проклятый химкомбинат и здесь до неё дотянулся!
Сигарета в его руке давно погасла, он больше не пил, сидел почти неподвижно, глядя куда-то далеко за пределы своего кабинета, и голосом, в котором чувствовалась раздирающая душевная боль, рассказывал не столько мне, сколько самому себе.
- У доченьки тоже обнаружился рак, она буквально сгорела за год. Мы с женой места себе не находили, но что мы могли сделать? Лучшие врачи пытались помочь моей малышке, да куда там! Второго чуда не случилось. Похоронили её, прошло немного времени, и тут звонит мне та моя давняя подруга, мать твоего Андрея. Ты её знаешь?
- Нет. Она же давно умерла.
- Да, верно. Так вот, звонит, и говорит, что и она заполучила рак, жить ей осталось совсем чуть-чуть, но останется наш сын, и она просит о нём позаботиться. Так я и стал содержать сына. Ты наверняка выяснила во всех подробностях, как именно я ему деньги передаю. К сожалению, парень работать вообще не собирался, и не собирается, насколько мне известно.
- Лишили бы его пособия на пару месяцев, и всё пришло бы в норму.
- Не могу! Родная кровь же! Да и матери его пообещал. Вот как жизнь иногда поворачивается. Ты хотела узнать, как и почему он оказался у тебя под одеялом? Я объясню. Он рос без отца, понимаешь? И тянулся к родственным душам, к таким же, как он. К дочерям матерей-одиночек. Он, наверно, и сам не понимал этого. А таких в вашем институте было немного.
- В университете, - поправила я.
- Какой это, к чертям, университет? В Союзе он был институтом, и ни капли с тех пор не изменился к лучшему. Только название новое. Но это ничего не значит. Сейчас даже ПТУ переименовались в университеты. Знаешь, что такое ПТУ?
- Нет.
- Значит, оно тебе и не надо. В общем, я всё тебе рассказал, что ты хотела услышать?
- Осталось несколько вопросов и одна просьба.
- Давай свои вопросы, только по-быстрому. Я очень устал.
- Когда вы узнали, что я дочь Каретникова?
- Когда Андрюша захотел подарить тебе квартиру. Я нанял сыщиков, и они мгновенно всё о вас с матушкой разнюхали.
- С нового года вы стали больше платить Андрею. Почему?
- Пока он жил один, а потом с тобой, ему хватало двух тысяч в месяц. С новой девкой перестало хватать.
- Так это он потребовал увеличить сумму?
- Ну, а кто же, по-твоему? Я, что ли?
- Правда ли, что ваша жена хотела вас убить и наняла для этого киллера?
- Без комментариев! Не лезь в мою семейную жизнь ради праздного любопытства!
- Это нужно для дела.
- Каким образом это касается дела?
- Высшие Силы подсказали мне, что вся афёра со взяткой задумана женщиной.
- Что за глупости? - удивился губернатор.
- Не глупости. Вот вы сами говорите, наняли сыщиков, и они за короткое время узнали, кто меня зачал четверть века назад. Потому что профессионалы.
- И что?
- Мэрский тоже нанял сыщиков, причём самых лучших. Они не узнали ничего. Не помог им профессионализм. Почему?
- Ну, ты, Лена, и выдумщица. Хочешь сказать, что все нераскрытые преступления совершены бабами?
- Не знаю насчёт всех, но это - точно. Скажите, Мэрский дурак?
- Нет, вроде бы. И что?
- Он знал, что Каретников попытается ему напакостить, наверняка подготовился, но вот именно к тому, что произошло, был не готов. Вы тоже не понимаете, что происходит. Каретников вообще перепугался и засел в своём имении под охраной своих бандитов и какого-то крутого спецподразделения. Он хорохорится, но на самом деле растерян. А всё потому, что вы, мужчины, не понимаете женский образ мышления.
- Спорное утверждение. Вопросы, я так понимаю, иссякли, осталась просьба. Разбираемся с ней, и на этом наш разговор закончен.
- Но вы не ответили про киллера.
- Леночка, нужно тебе для дела, или не нужно, но в мою семейную жизнь ты лезть не будешь. Я понятно объяснил?
- Куда уж понятнее. А просьба такая. Устройте мне встречу с вашей супругой.
- Ты думаешь, это она всё организовала?
- Не знаю пока.
- Устрою. Вреда от этого, думаю, не будет. Для неё. А ты уж как-нибудь сама о себе позаботишься. Вот прямо сейчас поедем к нам домой, там с ней и поговоришь.