- Можно ли сделать фальшивую рану на ноге, будто босиком ходила и битым стеклом порезалась? Причём чтобы не только на вид, но и на ощупь? Ну, и настоящая кровь чтоб текла, и всё такое прочее?
- Я бы сделал. Это не так и сложно. И даже не очень дорого. Вы знаете, что уже давно придумали такой пластик, который почти не отличается от человеческого тела? Пощупав, конечно, можно распознать, но кто будет внимательно щупать чужие раны?
- Понятно, Берендей. Вы это делали примерно месяц назад, в начале лета?
- Таких вопросов, Елена Михайловна, задавать не принято. Даже дочь Кареты ответа на него не получит.
- Хорошо, тогда другой вопрос. К кому можно обратиться в нашем городе, если нужна такая штука? Или это тоже спрашивать не принято?
- Нет, это - можно. В нашем городе с таким делом можно обратиться только ко мне. То есть, обратиться-то можно к кому угодно, но как следует сделаю только я.
- А в других городах?
- Держава у нас огромная, наверняка в ней есть и другие специалисты. Вы помните, сколько у нас раньше снималось фильмов? И сколько из них - о войне?
- Вы имеете в виду, в СССР? Я его совсем не помню. Мне два годика было, когда он распался.
- Тогда поверьте на слово - очень много! А на войне не без убитых. Знаете, как снимались спецэффекты до эпохи компьютерной графики? Иногда использовались комбинированные съёмки, это такая штука, когда на одну плёнку снимают несколько раз, и изображения накладываются. Это долго и дорого. А иногда такие специалисты, как я, делали всё без комбинирования. Бежит солдат, тут взрыв - и кусочки солдата летят во все стороны. На каждой киностудии в штате был один спец моего профиля, а то и больше. А потом бац - и мы враз стали не нужны. Компьютеры нас напрочь заменили, будь они неладны. Но мы-то при этом никуда не пропали, живём потихоньку, точнее, выживаем. Кто где. В нашем городе - я один, а где обретаются остальные - понятия не имею. В основном, думаю, в Москве, там было больше всего киностудий, причём самых крупных.
- С кино - понятно. А как насчёт театров?
- Нет. Театр - это в значительной мере искусство условности. Если на заднике сцены нарисовано несколько деревьев, значит, действие происходит в лесу или, на худой конец, в парке. Если заснеженные вершины - то в горах. Особой достоверности не требуется. Иногда актёры даже не пытаются добиться внешнего сходства со своим персонажем, и зритель это принимает, если артист играет, как следует. Ставятся спектакли, где Ленин, который Владимир Ильич, без бороды и усов. Юному поколению напоминаю, что Ленин носил и то, и другое, - он заговорщицки подмигнул Юре. - Кто такой Владимир Ильич Ленин, мы сейчас обсуждать не будем.
- Я знаю, кто он такой, - немного обиженно заявил парень.
- Вот и чудесно. Очень за вас рад, Юрий Александрович. Так вот, в театре моя профессия не востребована. Трюков в спектаклях нет. Исключения если и встречаются, то крайне редко. Я ответил на ваши вопросы, Елена Михайловна? Вы удовлетворены?
- Да, спасибо, Берендей.
- А вы, юноша?
- Дядя Берендей, мне вот что непонятно, - неожиданно ответил Юра. - Вы ведь работник искусства?
- В прошлом, Юрий Александрович, в далёком прошлом. С этой поправкой - верно. Деятель, и не из последних, должен отметить!
- Тогда почему вас считают бандитом?
- Кто считает?
- Таких вопросов, дядя Берендей, задавать не принято. Даже вы ответа не получите.
Я постаралась удержаться от смеха, уж не знаю, насколько мне это удалось. Бубновый и Мешок даже не пытались, заржав в голос. Берендей от них не отставал. Сложившись пополам, он трясся и бил себя ладонью по коленям. Зато Юра, сохраняя серьёзное выражение лица, продолжал степенно и с достоинством прихлёбывать давно остывший чай. Старик несколько раз пытался что-то сказать, но из-за смеха не мог.
- Ну, уел меня малец, - наконец, смог выдавить из себя он. - Правильно, Юрий Александрович, закладывать своих - последнее дело. А раз вы правильный парень, я вам расскажу, как выдающийся работник искусства может стать криминальным элементом.
- Берендей, с ума сошёл? - мгновенно вскинулся Бубновый, перестав смеяться. - Ты хоть в курсе, с кем базаришь? Елена Михайловна, конечно, специально нам вредить не станет, но она знаешь с кем в паре работает?
- С кем?
- С майором Нежным, вот с кем! А этот чёрт всё из неё вытянет так, что она даже не заметит!
- Юрию Николаевичу - мой пламенный привет! Непременно передайте при первой же оказии, Елена Михайловна! А теперь я буду рассказывать Юрию Александровичу, а ты, Бубновый, как говорится, не любо - не слушай, а врать не мешай! К остальным это тоже относится.
***
Началась эта история больше десяти лет назад, в одном из многочисленных городов нашей необъятной Родины. Помимо прочего, в этом городе имелось несколько банков. А в них, естественно, лежали деньги, потому как для этого, в том числе, финансовые учреждения и существуют.
А ещё в этом городе обитала небольшая кавказская диаспора, если можно это так назвать, ну, да где их нет? На Кавказе в те далёкие времена шли серьёзные военные действия, и чем там всё закончится, ещё никто не знал. И вот словно ниоткуда в городе возникла какая-то банда кавказских террористов-сепаратистов, требующих независимости для своей малой родины.
Они заявили, что если их требования не будут услышаны, они нанесут удар по самому больному месту - по банкам. Неважно, как они доводили свои требования до ведома городской общественности, главное, что они это успешно делали. Никто их угрозы всерьёз не воспринял, ведь взрывам домов в Москве, Волгодонске и ещё в каком-то городишке на Кавказе только предстояло произойти. И вот - анонимный телефонный звонок в один из банков, и голос с кавказским акцентом сообщает, что через двадцать минут в банке будет взорвана бомба, а ещё через десять минут после неё - вторая.
Банк располагался в отдельном небольшом здании, поэтому эвакуацию персонала и клиентов провели быстро. Взрывы прозвучали вовремя, дом и прочее имущество пострадали, люди - нет. Полиция, которая тогда называлась милицией, и федеральные спецслужбы стали изо всех сил трясти местных кавказцев, но ничего не вытрясли. Кавказцы, все как один, клялись мамой, что непричастны к происходящему, и понятия не имеют, кто сотворил это безобразие.
Кого-то из них посадили, как же без этого, но через несколько дней случились новые взрывы. На этот раз - без предварительного уведомления. И снова в банке, расположенном в отдельном здании. Банковский персонал не получил ни царапины, а вот клиентам повезло меньше. Группа из пяти человек оказалась в самом эпицентре взрыва. Одному снесло полголовы, другому осколками разорвало живот, и его кишки разлетелись по полу метра на три, третьему полностью разворотило грудь.
Мне кажется, не нужно описывать, что произошло с остальными двумя, я вижу, что наших гостей начинает поташнивать. Так это вы, уважаемые, слышите рассказ о событии, а теперь представьте, как отреагировали те, кто всё увидел собственными глазами. Пока они пытались прийти в себя, откуда-то раздался всё тот же голос с характерным кавказским акцентом. Людей предупредили, что через десять-пятнадцать минут ожидается второй взрыв, посильнее первого.
Людей из банка как ветром сдуло. Через семь минут прибыла милиция, затем, почти сразу, сапёры, а ещё через пять минут - спецназ ФСБ, ‘Витязи’, кажется, но не уверен, мог и перепутать название. Сапёры войти внутрь не спешили. Остальные тем более туда не рвались - всем известно, что сапёры ходят медленно, но лучше их не обгонять. ‘Витязи’ оцепили здание так, что мышь бы не проскочила, возникни у неё такое идиотское желание, и больше ничего не делали, только ждали.
И через пятнадцать минут после первого взрыва прозвучал второй. Здание превратилось в груду обломков, над которыми ещё долго стояло густое облако пыли, оседая очень медленно. Сапёры пожали плечами и уехали в свои казармы, или где они там живут. Оцепление сняли, охранять было нечего. В банковских подвалах остались какие-то сейфы с наличностью, но без тяжёлой техники добраться туда не смог бы никто.