- Месяц назад, одна из них…
- Елена Михайловна, он уже давно просёк, о чём идёт базар, - прервал меня Бубновый. - Ну, давай, халдей, трави! Не за язык же тебя тянуть. Хотя, если хочешь, могу и потянуть. Тогда потом будешь жестами рассказывать!
- Как уже изволила сказать уважаемая Елена Михайловна, что-то произошло примерно так с месяц назад. К нам пришли полицейские, - халдей достал откуда-то платок и вытер пот, хотя мощные кондиционеры поддерживали нормальную температуру.
- Что за менты? Откуда? - Бубновый взялся вести допрос сам, а я не возражала, у него получалось лучше.
- Обычные. Те, что у нас постоянно пасутся. Из райотдела.
- И что им было надо?
- Допрашивали танцовщиц. Не подвезла ли одна из них кого-то постороннего по дороге домой.
- И что? Подвозила?
- Не знаю, Игорь Валентинович. Перед этим нам позвонили от Кареты, сказали, чтобы девушки не признавались, даже если что-то такое и было. Ну, я девушкам так и передал.
- Кто тебе звонил?
- Тот, что всегда. Шаша.
- А, понятно, Сашка Шепелявый. Менты что-то говорили, зачем ищут?
- Говорили, но я толком не понял. Они якобы ведут на фиг им не нужное очень нежное расследование. Для меня это, уж простите, просто набор слов.
- Значит, так, халдей, сделаешь вот что. Прямо сейчас обзваниваешь своих шалав, и узнаёшь, не было ли у одной из них месяц назад странного пассажира. Вопросы есть? Лучше, чтоб их не было. Тебе лучше.
- Но Шаша сказал…
- Делай, что тебе сказано. Мы здесь, а Шашка Шепелявый где-то далеко. Исполняй, если жить хочешь!
Халдей ушёл, точнее, убежал. Мешок позвонил Шашке и приказал ему расспросить халдеев в каждом из заведений под ‘крышей’ Кареты, то есть, моего отца. Я удивилась, мне казалось, что Мешок и Бубновый - обычные торпеды, а они вот отдают приказы, и их приказы исполняются. Я подумала, что при случае нужно будет уточнить у отца, какой у них статус в бригаде.
Через полчаса мы покинули ‘Лилию’. Выяснилось, что ни в одном ресторане или ночном клубе из тех, которым ‘покровительствовал’ мой отец, никто не подвозил странную женщину, завёрнутую в скатерть и с раной на ноге. Я уточнила у Мешка, можно ли этому верить. Тот зловеще улыбнулся, и заявил ‘можно, нам не врут’. В итоге полностью довольной осталась только ‘наша’ официантка. Наверно, можно было дать чаевых и поменьше, но я, расстроенная неудачей в своих поисках, не была склонна к экономии по мелочам.
***
Должно быть, выглядела я ужасно, раз даже Юра простил все обиды и попытался утешить, напомнив, что отрицательный результат - это тоже результат. В ответ жутко захотелось отвесить ему затрещину, но я сдержалась, хоть и с трудом.
- Ребята, а кто ещё, кроме стриптизёрш, возвращается с работы далеко заполночь? Обмозгуйте, вы же умные! - попросила я.
- Нормальные люди по ночам дома сидят, а не на машинах по городу раскатывают, - глубокомысленно заявил Бубновый.
- Но и ненормальных много, - высказался Мешок. - Братва по своим делам часто ночью ездит. Вон, Бубновый не даст соврать, сколько мы с ним километража намотали по темноте!
- Да что ты гонишь! Елена Михайловна ищет одинокую бабу на тачке. Братва тут вообще не при делах. А я вот вспомнил, у меня сосед в какой-то фирме пашет, так его могут вызвать на работу в любое время, и ночью тоже.
- Он что, киллер?
- Разве что для своей печени. Бухает по чёрному. А фирма - барыжная.
- Какая? - не понял Юра.
- Барыги - это перекупщики, - пояснила я. - Чаще всего краденого, но необязательно. Бывает, что и просто спекулируют. Короче говоря, коммерческие посредники.
- Разве это короче, чем барыги? - удивился Бубновый.
- В Англии коммерческие посредники - уважаемые люди, - сообщил Юра.
- У нас - тоже. В определённых кругах, - туманно ответила я.
- А у меня батя пашет на заводе, - Мешок был разговорчивее обычного, потому что мы стояли, а не ехали. - Давно там пашет. Так вот, раньше у него бывали авралы и сверхурочные. Мог домой и в два часа вернуться, и в три. Только сейчас заводы почти стоят, какие там авралы? Батя всего три дня в неделю на работу ходит. Да и платят там так, что тачку можно купить только садовую. Батя вон всю жизнь мечтал, а не мог на неё заработать. Я, когда к Карете прибился, немного бабла поднакопил, и подарил ему. Теперь они с мамой на ‘Мерсе’ рассекают. Но всё равно недовольны, что я на завод не пошёл.
- Да кому это интересно? - возопил Бубновый. - Ты мне лучше вот что скажи. Если менты по заданию Юр Николаича допросили кабацких шалав, наверняка же они проверили и все эти заводские авралы. Юр Николаич не лажает, всё учёл. Но не нашёл нужную бабу. Так вот, смотри. Шепелявый приказал всем шалавам говорить, что они не при делах. Почему?
- Не понимаешь? Да потому что среди них есть и мигрантки без регистрации, и несовершеннолетние, и наркуши, и хрен знает, кто ещё. А некоторые вообще без документов. Кому надо, чтобы к ним менты присматривались?
- Вот именно! - Бубновый торжествовал. - На кабаках люди Нежного обломались, но с чего бы им обломаться на каком-то зав складом у барыг? Или на работягах с завода? Им-то чего отнекиваться? А раз облом, значит, баба непростая. Шалава кабацкая - вот самое то, что ищет Елена Михайловна.
- Так ни одна же не призналась! Или это не они, или нам её не расколоть. Что в лоб, что по лбу, один хрен.
- Вот знаешь, Мешок, рожа у тебя умная, а голова - пустая. Мы же кого проверили? Шалав из кабаков, где ‘крыша’ - мы! А что, Карета все городские кабаки подмял? Да хрен там! Про Марио забыл?
- Кто такой Марио? - осведомилась я.
- Есть один такой, - пояснил Мешок. - Был сутенёром, потом поднялся, сейчас несколько вшивых кабаков держит. Они с той же ‘Лилией’ и рядом не стояли. Карета с ним не враждует, но и не дружит особо. Да и вообще, какой-то неприятный тип, скользкий. Всегда готов подлянку какую-нибудь сделать. Ничего, рано или поздно сделает не тому, и тогда в мешок, с моста, и концы в воду.
- Зачастил ты о мостах, - отметила я. - У нас и мостов-то в городе нет, чтоб над водой.
- Ну, да. Говорят, какая-то ведьма в мэрии так наколдовала, что вода исчезла не только под мостами, но и в водопроводе, - нагло ухмыльнулся Мешок.
- Так что с этим Марио? Реально попросить его о помощи? Или самим поехать и допросить девиц из его заведений?
- Нет, Елена Михайловна, так нельзя! - всполошился Бубновый. - Если мы туда припрёмся без разрешения ‘крыши’, это - наезд! Марио тоже чем-то нехорошим ответит. А Карете сейчас только громких разборок не хватало. Да и просить его ни о чём нельзя. Не наш уровень. С ним должен Карета базарить, а не мы.
- Погоди, есть одна идея, - оживился Мешок.
Он достал телефон и позвонил Шепелявому. Разговор у них шёл на такой отборной фене, что я понимала только нецензурные слова, а Юра заявил, что китайский язык, которому его безуспешно обучают в английском интернате, уже не кажется настолько чужим. Наконец, Мешок спрятал телефон, завёл мотор и поехал.
- Шепелявый забил для нас стрелку с человеком Марио, - пояснил он нам. - Он в одном из их кабаков, уже ждёт. Это некий Кошкодёр, занимается кабаками, вроде как Шепелявый у нас. Говорит, доверять ему нельзя, так что на стрелку я пойду один.
- Ты гонишь! - категорически заявил Бубновый. - Не может быть такого погоняла! Разве что у какого-нибудь опущенного! Это же надо, он что, кошек дерёт?
- В каком смысле? - заинтересовался Юра. - Зоофилия, что ли?
- Помолчи, - посоветовала я. - А то уроют за такие предположения.
- Не, ну, в натуре! - расходился всё сильнее Бубновый. - С опущенными иметь дело западло!
- Да успокойся ты! - прикрикнул на него Мешок. - Это он кошек, а не они его! Не опущенный! Марио, каким бы мутным он ни был, никогда не поставит петуха на кабаки.
- Ты так хорошо знаешь Марио? А вдруг это подстава?
- Вот и увидим, - по философски завершил диспут наш водитель. - Приехали.
Он припарковал машину на стоянке, и нас мгновенно окружили четверо мужчин, без сомнения, бандитов. Все мускулистые, со злобными лицами под короткой стрижкой и с оружием наизготовку. У меня онемели ноги, а руки задрожали. Я очень пожалела, что не попросила Мешка высадить нас с Юрой где-нибудь вдалеке от стрелки. Понадеялась, что в людном месте, средь бела дня, разборки, тем более, вооружённой, наверняка не будет. Сейчас уверенности изрядно поубавилось.