- О фильме? С Шоном Коннери? - не расслышал он.
- Нет. Не фильм, а фирма.
- А, понял. Ты говоришь о кондитерской фабрике в Москве? Но при чём тут Трубников?
- Не московская фирма, а местная. Ты должен её помнить.
- В городе зарегистрировано не то сорок, не то шестьдесят тысяч разных фирм, а может, и сто, я не считал. Большинство из них, конечно, существуют только на бумаге. Я не могу помнить столько названий. Даже если должен.
- Они базируются в бывшем детском садике.
- И что?
- Когда садик закрыли, среди бизнесменов была драка за него. Ты лично продавил, чтобы садик достался ‘Красному октябрю’. Какой у тебя был в этом интерес?
- Последний раз у нас садики закрывали года три назад.
- Да, как раз три года назад.
- Ничего такого не помню. Уверена, что не могла ошибиться?
- Могла. Но я перед твоим приходом поговорила с Кариной. Она помнит, что ты тогда здорово поддержал эту ‘Красную капеллу’. Но не знает ни кто они такие, ни почему ты им помогал.
- Секретарь и обязан всё помнить. Я - не обязан, и не помню. Ты мне объяснишь, при чём тут Трубников?
- Запросто. Марио - сутенёр и бандит. Место ему - в тюрьме. Согласен?
- Это должен решать суд.
- Оставь трескучую демагогию для предвыборного митинга. Подумай лучше, где при таком раскладе место тебе.
- Не понял.
- Банда, похитившая Светлану, связана с ‘Красным октябрём’.
- Ну, и что?
- Они наверняка готовят какое-то громкое дело. Скорее всего, убийство.
- Допустим. И что?
- Будет расследование. Давай посчитаем, сколько раз всплывёт твоё имя. Похищена сестра твоей секретарши. Ты через тот бывший детсад как-то связан с похитителями. От убийства ты получаешь выгоду. Это три раза, а я только начала.
- Откуда ты знаешь, что мне будет выгодно это убийство, даже если оно произойдёт?
- Если для подготовки используется похищение, убивать будут не бомжа.
- Это понятно.
- А если убьют кого-то крутого, при желании всегда можно найти выгоду у любого из других крутых. А желание будет. Ты же не думаешь, что после прошлого дела в Генеральной прокуратуре к тебе испытывают симпатию? Да они из штанов выпрыгнут, когда поймут, что можно тебя посадить!
- Это всё?
- Нет. Кто заблокировал полицейское расследование похищения Светланы? Не ты ли им приказал готовиться к съезду депутангов, и плевать на всё остальное?
- Я не давал такого распоряжения, - тусклым голосом заявил муж.
- А полицейские думают иначе. Будь уверен, они именно так и заявят прокурорским. А те с удовольствием им поверят.
- Лена, если ты права, и они готовят убийство, тем более, не лезь в это дело! Лишние трупы их не остановят. А все улики против меня, о которых ты говоришь - ерунда! Мелентий запросто помножит их на ноль.
- Если я всё брошу, это будет ещё одна ерунда. Марио сегодня сказал мне, что Светлану держали в бывшем детсаду. Со стороны выглядит, будто я остановилась, узнав, что с этим связан мой муж. Думаешь, Марио станет скрывать это ради тебя? Да, потом Мелентий добьётся твоего оправдания, но суда ты будешь ждать в тюрьме, не сомневайся. Или в СИЗО, так, кажется, правильно называется это заведение?
- В тюрьме плохо, шеф, - сообщил новость Колян. - Да вы и сами не хуже меня знаете, вы же там полгода назад чалились, хоть и совсем недолго.
Убедить мужа мне, конечно же, не удалось. Переспорить политика невозможно, даже если он твёрдо уверен, что позиция, которую он страстно отстаивает, безнадёжно ошибочная. А здесь я его даже в какой-то степени понимала. Жена и сын постоянно крутятся среди разных бандитов, пытаясь сорвать какое-то крупное дело неизвестной группировке. Как тут не попытаться пресечь?
Я же считала, что риск минимален. Если они собираются совершить что-то громкое, сейчас им менее всего нужно привлекать к себе внимание убийством или похищением семьи губернатора, пусть ещё официально не утверждённого. К тому же в бывшем садике Светланы наверняка нет, а тех, кто там её держал, давно и след простыл. А присутствие участкового вообще, выражаясь словами супруга, множит риск на ноль.
А вот Юру я бы с удовольствием оставила дома, тут у нас с мужем было полное единодушие. Но с нами не согласился сам Юра. Он категорически заявил, что под охраной Бубнового и Мешка чувствует себя в полной безопасности. А если ему нельзя ездить со мной, чем ему заняться? Гулять с телохранителем он не хочет, один - боится. Придётся целыми днями сидеть дома, и это невыносимо. Раз он никому здесь не нужен, что ж, нет проблем, парень не станет навязываться и просто вернётся в Англию.
После такого демарша сына отец мигом сменил тон с требовательного на просительный, но успеха, разумеется, не добился. Теперь уже условия ставил Юра, а он потребовал, чтобы отец немедленно сменил экономку. Вот прямо сейчас, несмотря на позднее время. На вопрос, чем она его не устраивает, ответил ‘Всем!’, и в подробности вдаваться не пожелал.
- Я рад, что вы нашли общий язык, - поджав губы, заявил муж. - Но расстроен, что вы его нашли против меня.
Быстро выпроводив Коляна, он ушёл в спальню. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Муж повернулся спиной, и хоть я с полдесятка раз назвала его Сашенькой, гнев на милость так и не сменил. Лежал и делал вид, что спит. Я не могла допустить, чтобы он провёл ночь без сна, и мысленно прочитала сонное заклятие. Но он заснул раньше, чем я дошла даже до половины, так что вряд ли это было результатом действия Высших Сил.
***
Наутро пришлось вспомнить не такое уж и далёкое прошлое, когда я каждый будний день вставала рано, чтобы не опоздать к девяти на работу. Юра тоже не подкачал, проснулся вовремя, хотя за завтраком время от времени зевал и тёр глаза. Это был первый раз, когда мы завтракали втроём, если, конечно, не считать выходных.
Муж разговаривал с нами ровно, почти дружелюбно, но мы оба видели, что под маской спокойствия кипят нешуточные страсти. Я не сомневалась, что он что-то придумал, и даже догадывалась, что. По крайней мере, я бы сама поступила именно так - приставила бы к мальчишке профессиональную охрану. Казалось бы, неплохо, лишние пара человек на нашей стороне, случись какая-нибудь заварушка, не помешают. Но если подумать лучше - ничего хорошего нет. Неизвестно, как уживутся между собой старые охранники и новые, которые, скорее всего, из полиции, а то и из федералов.
Зная, что спорить с мужем по таким вопросам бесполезно, ведь он, даже проиграв спор по всем статьям, сделает по-своему, я не стала и пытаться. Зато неумолчно болтала, как мне нравится ‘Матиз’, как чудесно чувствовать себя повелительницей могучей техники, и как я была не права, что моя замечательная машинка столько времени простояла в гараже без движения. В общем, повторила кое-что не раз слышанное от Дины, и добавила капельку своего.
Юра смотрел на меня, как на последнюю идиотку, но его мнение интересовало меня сейчас в последнюю очередь. Проводив мужа, я тут же позвонила Мелентию. Великий адвокат изволили сладко почивать и высказали недовольство моим ранним звонком, но я как следует рявкнула, и он покорно согласился встретиться со мной в гараже через пять минут. Вторым звонком разбудила Мешка, и распорядилась, чтобы он немедленно выезжал, но к моему дому не приближался. А ещё, чтобы проверил, не следят ли за его машиной. Тот заверил меня, что всегда смотрит, нет ли хвоста, но если на хвост сели профи, да ещё и на двух-трёх машинах, которые постоянно меняются, то хрен их засечёшь.
Мелентий почему-то решил, что я хочу с ним поговорить, и удивлялся, что я выбрала такое странное место. Решила его не разочаровывать, так что, устроившись с Юрой на заднем сиденье роскошной адвокатской машины и сказав, куда ехать, спросила, не знает ли он что-нибудь о ‘Красном октябре’. Оказалось, кое-что знает.
- Нет, я не в курсе, Елена Михайловна, какой у Мэрского интерес в этой фирме, - заявил он. - Впервые слышу, чтобы этот интерес у него был. Кто вам сказал?