— Я слышала, что можно что-то определить по отпечаткам перчаток.
— Может, где-то и есть эксперты, способные на такие подвиги, — не стал спорить Мелентий. — Но не у нас. Да и тех её перчаток мы не нашли, она их выбросила. Но! Мэрский давно не лазил в свой тайник, и там собралось немерено пыли. Она, когда клала туда деньги, перепачкала в этой пыли свои перчатки. Потом она положила перчатки в сумочку, и там они и лежали, аж пока не попали на неизвестную нам помойку. Однако пыль, частично, в сумочке осталась, и это эксперты определили со стопроцентной уверенностью. Пыль, она разная бывает, так что при желании всегда можно определить, откуда она. По секрету вам скажу, что если бы пыль оказалась не та, результат экспертизы всё равно был бы таким, как нам надо, но этого не понадобилось. Всё сделали по честному.
— И это единственное доказательство против неё?
— Нет. У неё при обыске нашли вторую сим-карту, анонимную. То есть, не совсем анонимную, а зарегистрированную не то на труп, не то на какого-то бомжа. Знаете, такие на базаре продают?
— Знаю. И что с этой симкой?
— С неё несколько раз звонили Каретникову. И в офис, и на мобильный. Кстати, мобильный у него тоже якобы анонимный, но прокурорские как-то выяснили, что номер принадлежит именно ему. Тут она сломалась и рассказала всё остальное. И как афёру организовала, и зачем это ей понадобилось. Ей, само собой, пообещали, что сотрудничество со следствием здорово смягчает приговор. В общем, как обычно.
— Ну, давай, Мелентий, не тяни, — попросил Мэрский. — Как организовала и почему?
— Губернатор последнее время много говорит об отставке. Он уже далеко не юноша, со здоровьем проблемы, да и бухает всё больше и больше. Вот она и решила, что пока он ещё на коне, вовсе не помешает срубить бабла по лёгкому, на чёрный день, как говорится. О том, что Каретников рвётся захватить парк, а ты ему мешаешь, она прекрасно знала, это никакой не секрет.
— И сколько она на мне собиралась наварить?
— Тридцать тысяч бакинских.
— Она с ума сошла? Ради такой мелочи! — Мэрский брезгливо поморщился, мне даже показалось, что он собирается в знак отвращения сплюнуть на пол, но всё-таки передумал.
— Это для тебя мелочь, — возразил Мелентий. — А для неё — серьёзная сумма.
— Не говори глупостей! У губернатора денег куры не клюют. Он наверняка ей даёт достаточно.
— Это он думает, что достаточно. Как и ты. А ей — мало. Вот она и добирает, где может.
— Ладно, их материальные проблемы мне до одного места. Как она всё это провернула?
— Затеяла она это дело сразу после Нового года. Связалась через левую сим-карту с Каретниковым, и они мгновенно нашли общий язык. Но потом Каретников долго думал, и позвонил ей только в марте. Вот тогда дело и пошло семимильными шагами.
— Подожди. Я не понимаю, о чём он думал почти три месяца.
— Наверно, боялся рискнуть такими деньжищами. Сто восемьдесят тысяч даже для него не семечки. Это моё предположение. Если хочешь, спроси у него.
— Почему сто восемьдесят? — уточнила я, на минутку оторвавшись от вкусных котлет.
— Сто пятьдесят — якобы взятка, и тридцать — гонорар организаторше. Неужели непонятно? Вы же бухгалтер, Елена Михайловна!
Действительно, я не поняла элементарную вещь, но мне почему-то совсем не было стыдно.
— Я тут как ведьма, а не как бухгалтер, — ответила ему я. — Вы продолжайте. Как ей передали деньги?
— Через депозитное хранилище банка. Подробностей не знаю, следователь не уточнял. Он ещё очень удивлялся, что банк согласился быть посредником в сомнительной сделке с наличными неизвестного происхождения. Но он не знает, что банк принадлежит губернатору, и поэтому охотно пошёл ей навстречу. Ну, а дальше мы и так всё знаем. Она выждала удобный момент, когда Мэрского на месте не было, пришла в гости к Карине, и угостила её снотворным. Кстати, если бы она не смогла положить деньги в тайник, у неё был запасной вариант. Ты зачем-то держишь в кабинете пиджак, который никогда не надеваешь. Вот она и рассовала бы твою законную взятку по карманам.
— Про пиджак ей тоже Карина рассказала? — поинтересовался Мэрский.
— Точно не знаю, но думаю, да. Кто же ещё?
— Я вот другого не могу понять. Она что, знала о существовании губернаторского бастарда?
— Знала, конечно. Что тебя удивляет?
— На самом деле Андрей — не сын губернатора, — заявила я.
— Что? — возопил Мэрский. — Не сын? А кто?
— Без понятия, кто. Но у них такие группы крови, что отцовство исключено.