— Шантажирует кто-то другой, а деньги получает этот? Разве так бывает?
— Конечно. Мы с тобой не подумали, что восемь лет назад он был мальчишкой, школьником. Разве мог сопляк организовать такое непростое дело, как шантаж? Нет, это работа для взрослого. Кто-то другой — взрослый, действующий в интересах ребёнка.
— Мать! — ахнула мама.
— Именно так, мамуля. Все матери ставят интересы своих детей выше собственных. Ты — одно из немногих исключений.
— Как у тебя язык поворачивается такое говорить? — вскрикнула мама, схватилась за сердце и закатила глаза.
— Мама, если у тебя болит сердце, ложись спать. Я помою посуду и тоже лягу. А эту историю расскажу как-нибудь в другой раз.
Она несколько секунд подумала, и убрала руку с груди.
— Не так уж мне и больно. Потерплю.
— Тогда слушай. Мэрский убил жену, естественно, не своими руками. Проделано это в соседнем городе. Случайно обо всём узнала мама Андрея и потребовала денег для сына. Если бы она угрожала всё рассказать ментам, Мэрский справился бы с проблемой. В ментовке он влияние имеет. Но убитая им жена — дочь губернатора. Если сообщить безутешному отцу, Мэрскому конец. Вот он и платит Андрею.
— Твой бывший — балбес и лоботряс, — вставила мама. — Просто тянет из Мэрского деньги. Другого дохода у него нет. А помрёт Мэрский, что тогда?
— Мама, нам нет дела до того, что будет делать Андрей, когда умрёт единственный источник его дохода. В общем, насколько я поняла, Высшие Силы — это сам Мэрский.
— Конечно, кто же ещё? А ведьма, небось, эта Карина, о которой ты мне рассказывала? Его секретутка?
— Я поначалу тоже на неё подумала. Но оказалось, что не она. Значит, какая-то подружка матери Андрея, с которой он не знаком.
— А откуда ты знаешь, что не Карина?
— Я ей позвонила из кафе. Не Карине, а ведьме. Так вот, голос незнакомый. При этом низкий и хриплый. Да и акцент немного слышен. Своё имя она мне не назвала. Карина, кстати, Андрея не знает, сама мне сказала.
— Врёт.
— Ну, и ладно. Мамочка, ты лучше скажи, что мне делать. Мэрский-то убийца! Я боюсь!
— Погоди бояться! В твоей истории кое-чего не вяжется. Мать твоего хахаля-то померла, а Мэрский продолжает платить. Почему?
— Наверно, маму Андрея по его приказу убили, но оказалось, что в курсе был кто-то ещё. Мама, что делать?
— Защищаться, доченька, конечно же. Для начала узнай, чем шантажируют твоего нового работодателя.
— Как?
— Магией, доченька, магией! Ты же теперь не просто бухгалтер, а ещё и ведьма. Грех этим не воспользоваться.
Когда первый рабочий день на новом месте выпадает на пятницу, в этом есть что-то неправильное. Но моего мнения никто не спрашивал. В приказе отдела кадров датой приёма на работу стояло сегодняшнее число, и мне ничего не оставалось, как подчиниться.
Мама, конечно же, не могла остаться в стороне, и что мне надеть, мы выбирали вместе. Остановились на всё той же твидовой юбке, голубой блузке и поверх неё синей кофточке, которую мама сама для меня связала в прошлом году. Раз Мэрский потребовал, чтобы я носила брюки, они, само собой, категорически исключались. В этом мы с мамой были единодушны. Зато некоторые разногласия вызвали колготки и сменная обувь.
— Тонкие колготки наденешь только через мой труп! — категорически заявила мама. — На улице мороз, а ты — мерзлячка! Не только простудишься, а ещё и выстудишь себе интересное место!
После долгих споров сошлись на том, что колготки будут шерстяными, а в капроновые я переоденусь уже на месте. Но по-настоящему она разволновалась, когда я попросила помочь с выбором тапочек. Ведь нельзя же весь рабочий день, а это девять часов, если считать с обеденным перерывом, носить сапоги!
— Какие ещё тапки! — бушевала мама. — Это просто убожество!
— Там все так ходят, — попыталась возразить я.
— Все? И Карина тоже?
— Карина — нет, — признала я. — Она — на каблуках.
— Вот! И ты сама признала, что она похожа на королеву. Ты мне скажи, бывают королевы в тапках? Я имею в виду, на людях они себе позволяют такое?
Мой аргумент, что я не королева и даже не принцесса, мама решительно отвергла, и нашла для меня голубые, в цвет блузки, босоножки. Тут уж резко возразила я. Для меня колготки и босоножки абсолютно несовместимы, при любых обстоятельствах. Да, некоторые женщины так носят, но я — нет! Мама об этом знала, но всё равно постоянно пыталась меня переубедить. В этот раз у неё тоже не получилось, и она отступила. А может, подействовало моё заклинание, не берусь судить. В итоге, сошлись на очень лёгких туфельках на гигантской шпильке. Впрочем, тапочки, втайне от мамы, я тоже прихватила.