— А почему ты его об этом не спросила?
— Он отказался отвечать на вопросы, связанные с его семьёй.
— А я, значит, по-твоему, отвечу?
— Не спросишь — не узнаешь.
— Ладно, скажу тебе, — вздохнула она. — Хоть это и выставляет меня не с лучшей стороны. Пару лет назад Юра гостил у нас на Новый год. Он у нас все каникулы проводил. Здесь, всё-таки, воздух почище, чем в городе. И стащил пацан у меня сигаретку, сама понимаешь, какую. Ему ничего не говорили, но молодёжь сейчас продвинутая, и он прекрасно знал, что бабушка курит не табак. Ну, а дальше всё понятно.
— Мне непонятно.
— Подробностей хочешь? Косячок он выкурил, его развезло, и парень начал буянить. В результате я страшно поссорилась с мужем, а Юра тем временем позвонил отцу и наговорил ему всякой ерунды. Мэрский примчался к нам, забрал сына, и осенью мой внучок уже был в Англии.
— Это тогда вы обзавелись синяком под глазом?
— Ты уже и это вынюхала? Хорошо работаешь! Тогда, когда же ещё?
— А потом подослали мужу киллеров?
— Да что за глупости? — старуха почему-то разволновалась. — Василий это был, шофёр наш, и братец его! Какие из них киллеры?
— Судя по результату — никакие, — согласилась я. — Значит, это всё-таки правда? А я, честно говоря, не поверила.
— Не выдумывай! Я попросила Василия набить Мэрскому морду, и всё! За дело, между прочим! Это он мне глаз подбил, гад мерзостный!
— Вы заметили?
— Ты совсем дура? Как можно не заметить, что тебе глаз подбили?
— Я хотела сказать, заметили, кто именно это сделал.
— Да в чём проблема? Муж ни за что бы на меня руку не поднял! А этот гад — совсем другое дело. В лицо, тварь, улыбается, а исподтишка бьёт! А потом ещё перед кем-нибудь другим этим хвастается! Не зря его Мэрским прозвали! Знаешь, что он сделал, когда я хотела навестить Юрочку в Англии? Позвонил в их таможню, и предупредил, что я везу наркотики!
Старуха чем дальше, тем сильнее распалялась, не то от собственных слов, не то от травки. Я же прекрасно понимала желание отца оградить сына от влияния бабушки-наркоманки, и, судя по всему, это отразилось у меня на лице.
— Ты на его стороне, — с горечью произнесла она. — И ты видишь в своём любовнике рыцаря в серебряных доспехах. А напрасно! Думаешь, он только со мной по-скотски себя ведёт? Знаешь, как он потешается над твоей так называемой магией?
— Почему ‘так называемой’?
— Потому что нет никакой магии! Есть только шарлатанство! Ты мне сейчас скажешь, что твоя магия работает, а вот ты знаешь, как именно она работает?
— При помощи Высших Сил, — неуверенно ответила я.
— Нет никаких Высших Сил! Нет, и никогда не было! Их придумала Эвелина, секретарша моего мужа. Она изображает ведьму для одного балбеса, вот и морочит ему голову всякой ерундой! А на самом деле этих Сил нет! Понятно?
— Вы же сами применили против меня заклинание.
— И как, оно подействовало?
— Нет, но вы явно надеялись, что подействует.
— Это потому, что я тогда нервничала, и выкурила на пару сигарет больше, чем нужно. Вот и вела себя, мягко говоря, неуравновешенно.
Я для себя отметила, что старуха, оказывается, обильно курит травку не тогда, когда её терзают фантомные боли, а когда нервничает. Так что, скорее всего, эти боли — её выдумка. Впрочем, этот вопрос меня особо не интересовал, в её словах было кое-что другое, более важное.
— Вы говорили, что Мэрский надо мной потешается. Как именно?
— Рассказывал за столом, как помогает одной дурочке почувствовать себя могущественной ведьмой.
— Когда это было?
— На дне рождения мужа. В начале февраля.
— Точную дату не помните?
— Помню. Но тебе не скажу. Ты же якобы ведьма, ну, а вдруг не якобы, а на самом деле? Применишь ещё против него зодиакальную магию! Нет уж! Ни имён, ни дат ты от меня не узнаешь!
Не думаю, что при необходимости я бы не смогла узнать их имена и даты рождения. Но спорить с обкурившейся наркоманкой не хотелось. Зато хотелось узнать, что говорил обо мне Мэрский, но разговор почему-то постоянно уходил в сторону.
— И всё-таки, одна дурочка хочет знать, как именно ей помог Мэрский. Вы никак до этого не дойдёте.
— А может, я передумала тебе это говорить?
— Никогда! Ни одна старуха ни за что не упустит случая наговорить гадостей девушке. Может, исключения бывают, но вы явно в этот список не входите.
— Да какая из тебя девушка? Ты что, чиста и невинна?
— Гадость засчитана. Но что говорил Мэрский?