– Я прошу вас послать военных и найти клан. Да поймите же вы, в моем поселке двадцать семь жильцов, из них мужиков – семь человек, включая меня.
Он поднял культю и стукнул ножным протезом по полу. Чиновник даже не поднял голову, с показной отрешенностью изучая какой-то документ на столе.
– У нашего поселения мощные стены и дверь, но на нас могут напасть в переходах или даже на Поверхности, откуда мы не сможем добежать до своего убежища…
– Я в который раз объясняю: всем поселением приходите сюда, получите статус беженцев, мы вас заселим на какое-нибудь вымерш… вернее, нежилое поселение, и живите себе на здоровье. Кстати, Восток и Борисовский Тракт после ленточников так и не заселены. Мы готовим группы переселенцев туда. Ну, конечно, жизнь там поначалу не сладкая будет: где-то и потрудиться надо и ленточников недобитых по неметрошным переходам погонять. Но кому сейчас легко?
– Вы не зря оговорились: ни на что, кроме вымершего поселения или анклава в урочище ленточников нам рассчитывать не приходится. А МегаБанк – это хороший, удобный поселок. У нас плодородное поле на Поверхности. Не забывайте, мы исправно платим налог и собираемся со временем даже расширить посадку картофеля.
При этих словах администратора инспектор быстро заглянул в какую-то папку и едва заметно кивнул. Редко какое поселение в последнее время отличалось такой аккуратностью. Ободренный этим, Пруднич заговорил быстрее:
– Ну, хотя бы переселите к нам эдак десять крепких мужиков, и мы организуем оборону сами. Мы справимся – наше поле может прокормить еще с десяток человек… Да и невесты у нас есть.
Пруднич улыбнулся, надеясь, что инспектора эти слова как-то смягчат. Но эффект получился обратный.
– Ну вы и придумали! Невест и у нас – три четверти Муоса, и половина из них – с детьми. Вот таких можем к вам переселить. А мужчины нужны на метрошных линиях: для обороны, для самых важных работ. Да и где вы мужчину неженатого видели? У большинства по две, а то и по три жены, да детей куча. Это только вы у нас такой капризный, видите ли. Однолюба из себя строите, моральный дух подрываете. Короче, так: я знаю, что погибла ваша жена. Поэтому ваша назойливость мною толкуется только как желание свести личные счеты с чистильщиками вопреки интересам Республики. Если вы будете продолжать в том же духе, я сообщу куда следует.
Пруднич в сердцах махнул рукой и поковылял на выход. А инспектор, уже совсем разгорячившись, кричал вслед, перейдя на ты:
– А тебе, Пруднич, я даю два месяца, чтобы женился. Не то время, чтобы трауры по году блюсти. У меня самого две жены: обе старые и нелюбимые. Но я не ною. Республика сказала, что так надо, значит, так надо.
Закрывая дверь, Пруднич обернулся. Инспектор выкатился на инвалидном кресле из-за стола. У него не было обеих ног. Ноги бывшего центровика-военного, ставшего чиновником, остались лежать где-то в куче трупов в гараже Великого Боя.
5
Прошло уже четыре месяца. Чистильщики нигде не появлялись, и МегаБанк стал забывать о трагедии своего администратора. К тому же был собран небывалый урожай картофеля. Излишек продали, и на вырученные муони купили оружие, инструменты, витамины, овощи. Их поселок еще никогда не был таким процветающим. По этому случаю устроили праздник. Кульминацией была раздача муоней. Пруднич, оставив часть муоней на общие нужды в тайничке своей квартиры, остальные решил разделить поровну на каждого жильца. Уже пять лет, как власти Республики ввели денежную систему, запретив натуральный обмен. Якобы это должно было способствовать развитию экономики. Но Пруднич считал это нововведение всего лишь очередной мерой по более скрупулезному выдавливанию налогов из поселений, а заодно попыткой сделать вид, что в Муосе становится все так, как было «До».
Но, несмотря ни на что, раздача денег привела жильцов МегаБанка в неописуемый восторг. Пруднич впервые улыбнулся за последние несколько месяцев, глядя на счастливые лица посельчан, бережно берущих в свои руки маленькие разноцветные ассигнации, по-смешному их рассматривающих, ощупывающих и даже обнюхивающих. Раньше практически все деньги, вырученные от продажи картофеля, тратились на покупку товаров на рынке – поэтому почти никто из мегабанковцев их не держал в руках. Своим намерением раздать деньги он поделился только с командором Окуневичем, и тот во время последнего похода на Вокзал обошел весь рынок и все магазинчики, составив длинный прайс-лист. Теперь несколько мелко исписанных листков ходили по рукам посельчан. Мегабанковцы громко обсуждали предстоящие покупки, приценивались, важно цокая языками, решали, что купить, тут же меняли свое решение, увидев какой-то более нужный товар в списке. Они допоздна смеялись, спорили, шумели. Они впервые могли купить что-то, что было не связано с устранением угрозы голода, болезни или нападения. И казалось, что дальше будет становиться все лучше и лучше.