Такой поворот Радисту не понравился. Его и без того не высокий престиж в отряде отнюдь не грозил вырасти, если его заметят в общении с детьми. Но эту девочку, которая так невинно улыбаясь, смотрела ему прямо в глаза, почему-то стало жалко. С этими торчащими из-под волос ушами напоминала ему какую-то смешную зверюшку из детских книжек. Он решил ей ответить со взрослой шутливостью в тон её вопроса:
— Привет! Я — Игорь! Не местный! Не этот, как там ты сказала...
Что-то из сказанного им очень обрадовало девочку. Она стала улыбаться ещё шире, сама схватила его за руку своими немытыми ручонками, и забавно её тряся, быстро заговорила:
— ...не из Партизан! Игорь! Очень приятно, очень приятно. И имя у тебя очень красивое. Ты тоже ничего. И одёжка у тебя классная — у Партизан такой нет ни у кого. А сапожища — вообще супер. И накачанный ты наверно. Ну ты просто такой, такой...
Радист не знал, как прервать неожиданный поток комплиментов, но в этот момент он увидел, как из квартиры этой девчонки выбежал малыш и засеменил босыми ногами к ним. Перебив девочку, он сказал первое, что пришло в голову:
— Это твой братик?
Девочка удивлённо обернулась, а потом как-то странно посмотрела на Радиста. Улыбка на её лице медленно скукожилась. Радист услышал сзади знакомый женский голос:
— Катюшенька, иди домой, там твоя дочка плачет.
До Радиста не сразу дошёл смысл сказанного. Действительно, из «квартиры» девочки-подростка раздавался слабенький плач той малютки, которую она оставила лежать на ящике. К Радисту подошла та самая девушка, которая вела доклад в комнате собраний, и повторила:
— Иди, иди, Катюшенька, не приставай к гостю.
Девочка, казалось, сейчас расплачется. На лице её появилась смешная обиженная гримаса. Она взяла на руки мальчугана и неохотно пошла в свою квартиру.
Обращаясь к Радисту, девушка грустно сообщила, поведя рукой вслед девчонки:
— Бедная девочка. Её муж неделю назад умер от гриппа. Осталась одна с двумя детьми. Ищет нового мужа, но шансы у неё невелики.
— Так это её дети?! Да сколько ж ей лет?!
— Скоро пятнадцать будет.
Предмет их разговора с горькой гримасой на лице, приподняв грязную блузку, кормила махонькой грудью ребёнка.
— Для вас это дико. Но для нас, партизан, жизнь длится только до двадцати трёх, потом начинаются страдания. Поэтому и взрослеют у нас рано. Женятся, бывает, даже в двенадцать, а к шестнадцати имеют по двое-трое детей. Община перенаселена, но ей нужны новые люди, чтобы заменять тех, кто уходит наверх... А она, кстати, на тебя положила глаз.
Радист слушал, опустив голову. Трудно было поверить, что это лопоухое создание, которому надо бы играть в куклы, уже родило двух детей. Видимо, поняв настроение Радиста, девушка более весёлым тоном обратилась к нему:
— Кстати, меня зовут Светлана... Света. Если хочешь, я покажу тебе весь лагерь.
Радисту, к которому в Полисе девчонки не подходили на пушечный выстрел, знакомство сразу с двумя представительницами женского пола в течении нескольких минут показалось чем-то нереальным. Он не сразу рассмотрел протянутую ему руку, и пожав прохладную ладонь девушки, вспомнил, что сам не представился:
— Игорь.
Светлана повела его вдоль перрона, по узкому коридору между безобразными строениями. Когда они проходили мимо квартиры малолетней Кати, та отчаянно крикнула:
— Игорь, приходи ко мне сегодня ночью, я буду ждать...
Игорь промолчал, Светлана только вздохнула.
Знакомство со станцией заняло не более получаса. Большую часть территории занимали квартиры. Радиста удивила генераторная, представлявшая собой восемь бесколёсных велосипедов. Цепной привод от педальных звёздочек шёл к генераторам, вырабатывавшим ток. Восемь подростков крутили педали, весело болтая друг с другом. Отсюда электричеством питались лампы станции и заряжались аккумуляторы переносных батарей. Со слов Светланы, нужды обоих лагерей генераторная обеспечивала, однако для работы мастерских на поверхности ток подавался с «термальной электростанции». Слова «термальная электростанция» Светлана произнесла с загадочной торжественностью, как будто сообщила о сокровенной тайне. Но, когда Радист спросил, что это, она пожала плечами: не то не знала, не то не хотела выдавать тайну.
Была небольшая мастерская с несколькими верстаками, столярными и сверлильными станками, опять же на велосипедном приводе. Те, кто по старше, работали на станках, те кто по младше — крутили педали, заодно наблюдая за работой старших: когда они подрастут им придётся слезть с велосипеда и занять рабочие места, освободившиеся после ухода их наставников в Верхний лагерь. Потом они вышли к «причалу» — хитроумному сооружению из помостов, рычагов и лебёдок, к которому раз в двое суток подходили торговые велодрезины.