– Я не могу раскрывать эту информацию, – как можно спокойнее проговорил я, пытаясь сдержать нарастающую дрожь в голосе.
– Вот как? – удивился он, перестав жевать. Он высунул свой страшный сухой язык и посмотрел куда-то вверх, как будто искал подсказку, но не нашел ее и просто уставился на меня. – Мне казалось, ты хотел с ними со всеми переговорить, а теперь скрываешь. Мы же честны друг с другом, да?
Я понимал, что это игра, и, скорее всего, он просто тянет время, пока из несчастного Боро вытягивают информацию, превращая его сознание в кисель. Им нужно за что-то ухватиться, нужно понять, как со мной поступить. И время играет в их пользу. У таких городов-самоуправ бывают шпионы в центральных аппаратах и, возможно, меня пробивали в тот момент, и скоро они могли понять, что я всего лишь обычный клерк. Время играло не в мою пользу.
– Мне пора. Проводите меня, – решил я попытать удачу.
– Иди, – страшилище встало и отворило двери. В воздухе пахло подвохом. Не могли они просто так меня отпустить. Голова лопалась от тысяч мыслей о том, что мне может быть уготовано в этом проклятом месте. Словно во тьме, я аккуратно двинулся к двери, внимательно оглядываясь по сторонам и ожидая, что на меня сейчас накинутся и убьют на месте. На ватных ногах я спустился по лестнице и вышел на улицу. Солнце уже почти зашло за горизонт и из-за домов, словно предвещая кровавую расправу, струился красный цвет.
На улице стоял древний автомобиль. Я не знал, как называется марка, таких не выпускают уже, наверное, лет сто или сто пятьдесят. Шилдик – четыре круга, находящих друг на друга. Огромный и чрезвычайно длинный для современных машин.
Увидев меня, один из мужиков, внешне похожий на араба, открыл дверь и жестом пригласил сесть. В его движении не было учтивости, и он не планировал услышать отказ.
– Тебя подвезут до ворот города. У нас вечерами небезопасно ходить, – проговорил жирдяй запыхавшимся голосом, подойдя сзади. Передвижения, даже на небольшие расстояния, давались ему с трудом, у него сразу появлялась отдышка.
Я огляделся по сторонам. В радиусе пятнадцати метров стояло с десяток парней, разной внешности, но все страшные и грязные. Все они пристально смотрели на меня. Путей для отступления у меня не было. До выезда из города было не меньше пятиста метров, да и ворота в город скорее всего наглухо закрыты.
– Что тебе нужно? – повернулся я к нему лицом. – Я знаю, что вы не отпустите меня просто так. К чему этот спектакль? Давай поговорим как мужчина с мужчиной.
Кто-то, стоявший ближе к нам, усмехнулся, значит, тоже понял, что я сказал. Я слышал, как за моей спиной о чем-то перешептываются и смеются. Нет, я не готов был сдаться и, как скотина на убой, отправиться в камеру смерти.
– Я хочу, чтобы такие сволочи, как ты, не совались к нам в город. И я пошлю посылку в Петербург, чтобы они запомнили это раз и навсегда, – проревел мужик, скаля свои кривые зубы. Он сжал губы, отчего они стали похоже на заднее отверстие и кивнул головой.
Меня кто-то схватил сзади за шиворот и кинул на землю. Я пытался встать, но получил сильный удар ногой в лицо, отчего в глазах потемнело. Они прижали мою голову и тело ногами к земле и надели на шею браслет. Я сразу испытал невероятную тишину, несмотря на разговоры и звуки вокруг. В голове, даже несмотря на боль, стало так спокойно, как будто весь мир замер.
– Теперь ты не передашь ничего никому. И даже убивать тебя не будем, сам сдохнешь и очень скоро, – слышал я противный голос жирдяя. – Ты же, наверное, не знаешь, что тебя теперь ждет. Вы приезжаете такие умные, думая, что все знаете, а сами живете в полной безвестности. Я тебе сделал подарок, ты умрешь человеком.
Он сказал что-то на неизвестном мне языке и люди отпустили меня. Как только я почувствовал свободу, оглядевшись, что мои мучители отвлеклись, не теряя ни секунды я вскочил и бросился в сторону, не зная куда. Просто бежал, стараясь отыскать место, где можно укрыться и передать сигнал бедствия. Я увидел открытую дверь и забежал. В помещении никого не было. Я попытался отключить автономный режим провизора, но понял, что больше не могу им управлять. Еще попытка. Он больше не считывает мои мысли. Я один. Тогда я испытал весь ужас ситуации и понял, что за штука у меня на шее – это блокиратор. Теперь я отключен от глобальной системы. Я один. Попытки его сломать и сорвать были тщетными.
Через несколько секунд в помещении ворвались враги. Я брыкался и махал руками, пытаясь защититься, что было бесполезно против дюжины бугаев. Бух. Тупая боль в животе… Меня пырнули ножом. Кровь начала просачиваться через одежду, а в глазах все померкло. Я не ощущал острой боли. Мир стал отделен от меня пропастью, я смотрел на все происходящее, как на сцену из зрительного зала. Ноги перестали слушаться, и я повалился на землю.