Мари вздохнула.
– Вот бы увидеть, как там всё было тогда...
Герцогиня подтянула зубами одеяло повыше, накрыв котят до подбородков.
– Спокойной ночи, мои милые. Сладких снов.
Кошка поцеловала каждого малыша в лоб. О’Мэлли подмигнул котятам с самым своим хитрым видом, и они с Герцогиней вышли из комнаты, оставив дверь чуть приоткрытой, потому что Берлиоз боялся темноты.
Герцогиня была права – котята сильно вымотались. Не прошло и пары минут, как все трое уснули, тихонько мурлыча, а в случае Тулуза – храпя.
Усы Мари задрожали – ей начал сниться интересный сон. В нём кафе «Для хвостатых и полосатых» было не забытым всеми пыльным рестораном, а оживлённым магазином, где продавались торты и пирожные, – кондитерской! И в ней было полным-полно посетителей-животных. Там был Рокфор – мышонок наслаждался тарталеткой с лесными орехами. Фру-Фру – кобыла Мадам – каким-то образом пристроилась за столиком в углу в своей фирменной шляпе с цветами. Она с аппетитом уплетала вкуснейший яблочный штрудель.
Мари в этом сне была главной на кухне. С поварским колпаком на голове она месила тесто для кошачьих круассанов – совсем как её друг Луи.
– Вкуснятина с пылу с жару! – сквозь сон пробормотала она.
На другом конце лежанки Тулузу снился свой чудесный сон. В нём старый ресторан превратился в картинную галерею! Пейзажи и портреты, нарисованные Тулузом и другими животными из окрестностей, висели повсюду на белых стенах. Звери всех видов и размеров прохаживались по галерее, восхищаясь произведениями искусства.
Между Мари и Тулузом сопел Берлиоз. Он подёргивал хвостиком: бамц-бамц-бамц – хвост отбивал ритм песни, которую Берлиоз исполнял во сне, где он превратил старое кафе в джаз-клуб! Его лапы (и задние, и передние) танцевали по клавишам пианино, а остальные коты из Клуба уличных хвостов расположились вокруг с другими инструментами и играли вместе с ним. Берлиоз начал петь.
Во сне маленькому чёрному котёнку все хлопали и подпевали его песне. Он был настоящей звездой джазового клуба, и целая толпа собралась там, чтобы его послушать. Берлиоз запел ещё громче... Вот только беда была в том, что пел он и во сне, и наяву. От его вокальных пассажей Тулуз подскочил как ужаленный.
– О-о-о, ну вот, – расстроенно протянул рыжий котёнок и толкнул братца в бок. – Эй, ты мяукаешь во сне! Разбудил меня посреди такого замечательного сна.
Берлиоз открыл глаза.
– Мне тоже снился не сон, а песня, – зевнул он. – В нём я превратил старое кафе в джаз-клуб.
– Джаз-клуб? – повторил Тулуз. – Что за ерунда, оно просто создано для искусства. Для живописи, например.
– Но мне нужно место для выступлений, – возразил Берлиоз.
– А где я буду показывать свои картины? – насупился Тулуз.
Берлиоз знал только один способ убедить брата в своей правоте. Он набросился на него, и котята стали кататься по лежанке, борясь и кусаясь.
– Живопись!
– Нет, музыка!
– Нет, живопись!
Тулуз оттолкнул брата и хотел прыгнуть на него, но промахнулся и приземлился прямо на сладко посапывающую Мари.
– Ай! – воскликнула кошечка, протирая глаза. – Что случилось?
– Берлиоз считает, что в старом кафе должен быть дурацкий джаз-клуб, – пожаловался ей Тулуз.
– Уж лучше джаз-клуб, чем глупая скучная галерея! – ответил брат, закатив глаза.
Мари вскочила на ноги и зашипела, словно тигрица.
– ХВАТИТ! Прекратите вы оба! Сейчас середина ночи!
– Прости, – пробормотали озорники.
– Тем более, – пригладила шёрстку Мари, – что старое кафе должно превратиться в новое кафе. И я там буду шеф-поваром.
Тулуз сморщил нос.
– Фу. Моя идея лучше.
– Похоже, у нас есть только один способ решить, кто прав, – многозначительно произнёс Берлиоз.
– О нет, только не это, – застонала Мари. – Только не ещё одна Великая лестничная гонка.
– Кто первый спустится – тот и решит, что должно быть в старом кафе. На старт. Внимание. Мяурш!
И прежде чем Мари успела сказать хоть слово, Тулуз спрыгнул с лежанки. Берлиоз не отставал от него ни на шаг. Мари ничего не оставалось, кроме как пулей броситься следом. Вся троица пронеслась по спальне, выскочила в приоткрытую дверь и направилась к главной лестнице особняка. На повороте Берлиоз схватил Тулуза за хвост, чтобы его затормозить. Тот завопил «Мря-я-у- у-у!», выдернул хвост из зубов брата и обернулся, чтобы показать ему язык, но из-за этого запутался в собственных лапах и уткнулся носом в отполированные половицы.