Генерал скрипнул креслом, подтягивая к себе тонкую картонную папку с верёвочными завязками. Прочитав несколько распечаток, он сделался ещё задумчивей, хотя казалось, куда уж дальше? Было куда. Аккуратно разложив листы по местам, Николай Иванович оттолкнулся ногой от пола, подкатываясь в кресле на колёсиках к уничтожителю бумаг. Сыто заурчавший «Шредер» голодным псом проглотил всё, попавшее в его нутро. Старчески кивая, генерал провожал взглядом тонкие белые ленточки, сыплющиеся на дно прозрачной пластиковой корзины под уничтожителем. Позже он лично проследит за уничтожением бумажной трухи в печи или в камине. Возможно его преследует паранойя, но жить ещё охота. За то, что сейчас принимало вид тонких обрезков телеграфных лент, убивают не раздумывая.
Тема переноса и копирование сознания разумного существа на неразумный бионоситель позволила сдвинуть с мертвой точки ещё одну программу, с которой работала другая группа исследователей в совершенно другом, закрытом от посторонних глаз, центре. «Клонеры», как их про себя называл генерал, вооружённые плодами работ «копирайтеров», вплотную приблизились к бессмертию, а это… Это уже совершенно другой уровень и совершенно другие деньги, на порядки, превосходящие всё, что выделяется сейчас. Начинается «игра» совершенно иного уровня, и любая ошибка грозит фатальными последствиями с тотальными зачистками. Да, бессмертие не абсолютное, но уже сейчас Наумов мог, не напрягаясь, перечислить десятки имён и фамилий тех, кто отдаст немыслимые средства, чтобы перенестись в молодое, здоровое тело, не страдающее старческими болячками и плевать им на то, что оное выращено с помощью биоинженерии в маточном репликаторе. Полная перепись памяти и сознания в молодом клоне самого себя позволяет прожить новую полноценную жизнь. Главное обеспечить контроль за джинном, чтобы он не вырвался из бутылки, и контроль за воспользовавшимися его услугами, но этим вопросом занимаются другие люди и разговор у них зачастую очень короткий.
Проследив взглядом за последним «съеденным» документом, генерал уложил в папочку остатки былой роскоши, состоящие из трёх куцых листочков. Осталось отработать один из заключительных этапов, проверив возможность переписи в человека «на кошках». Неугомонные исследователи в белых халатах давно обивают порог подполковника Речкунова, нового куратора программы, им не даёт спать проверка теории «обратного реверса» с полным переносом памяти и сознания из неразумного бионосителя в разумного представителя вида «Homo sapiens sapiens». Лишь одно препятствие смущает умников, для чистоты эксперимента им требуется «чистый лист» сознания, но где такой найти, не на младенцах же тренироваться, право дело, так и до славы докторов Йозефа Менгеле и Сиро Иссии, командира «отряда 731»* недалеко.
Впрочем, генерал в уме обыгрывал один вариант, который подойдёт под условия эксперимента по всем статьям. Его задумка не слишком согласовывалась с моральными принципами и постоянно подвергалась укусам ощерившейся клыками совести, но так он сможет вернуть сына безутешным родителям. Тридцатиоднолетний Владислав Огнёв, сын бывшего однокурсника генерала, с которым он делил тяготы и невзгоды в училище, попал в ДТП, выдернув из-под колёс грузовика незнакомую ему девочку. На ребёнке ни царапины, чего нельзя было сказать о Владе, диагноз и перечень полученных им повреждений и травм занимал не одну страницу в истории болезни. Переломы, ушибы, черепно-мозговая травма, без содрогания эти сухие строки читать не мог и сам генерал, жалея о судьбе капитана — сына бывшего друга, который второй месяц живым овощем лежал подключенный к системе жизнеобеспечения. Врачи не давали никаких прогнозов, а подчинённые генерала, получив доступ к телу, проверили мозговую активность с помощью разработанного учёными переносного психоматричного анализатора, эдакого супернавороченного электроэнцефалографа, снимающего характеристики деятельности мозга. Чистый лист. Тело живо, а разум и душа, которые его наполняли до ДТП, отправились на свидание с апостолом Пётром, дежурящим у врат святого Рая. Что ж, с совестью генерал как-нибудь договорится. Жаль Влад дальше не будет пригоден к оперативной работе, но провалы в памяти легко объяснятся амнезией, под последствия аварии спишется также изменившееся поведение. Зато рады будут многие, Огнёвы, сотрудники научного центра, Фима.