— Вы раньше слышали об этом Хеллстроме? — спросила Карр. — Это не тот энтомолог, что выступил против ДДТ, когда…
— Тот самый! — ответил Мерривейл. — Фанатик. Да, вот план его фермы.
«И все с моим вопросом», — подумала Карр. Она скрестила ноги под стулом и посмотрела в открытую на Джанверта, ответившего ей улыбкой. Он просто играет с Мерривейлом, догадалась она, и считает, что я ему подыгрываю.
Мерривейл разворачивал на столе карту, показывая детали длинными чувствительными пальцами.
— Сарай, здесь — строения — главный дом. Мы считаем, и это подтверждается наблюдениями, что сарай является студией. Любопытное бетонное сооружение рядом с воротами. Неясно, для каких целей оно служит. Ваша задача это выяснить.
— Но вы не хотите, чтобы мы действовали напролом? — спросил Дюпо, нахмурившись. Такой подход его смутил. — Молодая девушка, пытавшаяся бежать…
— Да, второго марта, — сказал Мерривейл. — Портер видел, как она выбежала из сарая. Она добежала до северных ворот, где была перехвачена двумя мужчинами, появившимися из-за ограды. Кто они, установить не удалось, но они вернули ее в сарай-студию.
— В отчете Портера говорится, что эти люди не носят никакой одежды, — сказал Дюпо. — Мне кажется, что отчет, предназначенный для официальных лиц, в котором описываются…
— И надо будет объяснять, почему мы туда попали, послали одного нашего человека против многочисленной Хеллстромовской братии, и все это перед лицом новой морали, пропитавшей наше общество.
«Проклятый лицемер! — подумала Карр. — Знаешь ведь, как Агентство использует секс в собственных интересах». Джанверт наклонился вперед и сказал:
— Мерривейл, вы недоговариваете. Я хочу знать что. У нас есть отчет Портера, но нет его самого, чтобы дать пояснения. Можно поговорить с Портером? — Он откинулся назад. — Простого «да» или «нет» будет достаточно.
«Опасный ход, Эдди», — подумала Карр. Она внимательно посмотрела на Мерривейла, пытаясь оценить его реакцию.
— Не могу сказать, что мне нравится твой тон. Коротышка, — сказал Мерривейл.
Дюпо прикрыл глаза ладонью.
— Я тоже не скажу, что мне нравится ваша секретность, — вздохнул Джанверт. — Хотелось бы знать то, чего нет в этих отчетах.
Дюпо уронил руку и кивнул:
— Да, в этом деле не все чисто…
— Нетерпение не есть достоинство хороших агентов, — сказал Мерривейл. — Однако я понимаю ваше любопытство, и правило, надо полагать, неприменимо для этого случая. Перуджи особо это подчеркнул. Нас интересует не только «Проект 40», а весь комплекс фактов. Есть подозрения, что кинодеятельность Хеллстрома в действительности имеет серьезную и опасную политическую подоплеку.
«Дерьмо!» — подумал Джанверт.
— Насколько серьезную? — спросила Карр.
— Ну, Хеллстром сует свой нос в дела атомного полигона штата Невада. Он также ведет, энтомологические исследования. Его фильмы считаются документальными. У него есть радиоактивные материалы для так называемых исследований и…
— Почему, так называемых? — спросил Джанверт. — Разве не возможно, что он просто…
— Невозможно! — отрезал Мерривейл. — Все это заключено в этих отчетах. Обратите особое внимание на место, где говорится о том, что Хеллстром и его люди заинтересованы в создании общества нового типа. Весьма любопытно. Он и его команда живут именно такой жизнью у себя. А их нездоровый интерес к возникающим африканским нациям, бессчетные посещения зоны полигона, экология, к которой столь чувствительно общество…
— Коммунист? — прервала его речь Карр.
— Это… э-э… не исключено.
— Где Портер? — снова спросил Джанверт.
— Это… э-э… — Мерривейл потянул себя за подбородок. — Это скользкий вопрос. Уверен, вы понимаете деликатность нашего положения в…
— Не понимаю, — настаивал Джанверт. — Что случилось с Портером?
— Это один из вопросов, ответить на который должен Карлос, — сказал Мерривейл.
Дюпо задумчиво поглядел на Джанверта, снова обратил внимание на Мерривейла, погрузившегося в глубокое раздумье над картой.
— Портер исчез? — спросил Дюпо.
— Где-то в районе фермы, — неохотно выдавил Мерривейл. Он взглянул вверх, словно только что увидев Дюпо. — Предположительно.
Из записанных комментариев матери семьи Тровы: «Наличие слабой угрозы — добро для особей. Она стимулирует особь размножаться, тренирует чувство опасности. Слишком сильная угроза, однако, может иметь парализующий эффакт. Одна из задач руководителей Муравейнике заключается в поддержании оптимального уровня стимулирующей угрозы».
По мере того как солнце позади него опускалось ниже, Дюпо внимательно следил за тем, чтобы образуемая тень не выдала его. Такое освещение одновременно имело как недостатки, так и преимущества. Оно делало некоторые детали на ферме более рельефными: ограду, тропинки на склоне противоположного холма, старые доски на западной стороне сарая.
По-прежнему не было видно никаких признаков жизни вне строений и никаких явных проявлений жизнедеятельности людей внутри. Раздражающий гул исходил из сарая, и Дюпо напрягал свое воображение в попытках определить его источник. Решив наконец, что это гудит установка кондиционирования воздуха, он еще острее ощутил жаркий полдень в пыльной траве.
«Хороший глоток холодной воды, вот что мне нужно», — сказал он себе.
Дюпо вновь осмотрел долину в бинокль. В ее пустынности присутствовало какое-то ожидание, словно готовились силы, которые вскоре наполнят долину жизнью.
«Интересно, — подумал Дюпо, — что Хеллстром делал с готовыми изделиями? Почему не заметно никакой человеческой активности? Не видно ни туристов, ни отдыхающих на пыльной дороге, ведущей в долину, хотя местность кажется привлекательной. Почему жители Фостервилля словно воды в рот набирают, когда речь заходит о ферме? Портера, должно быть, это тоже заинтриговало. Здесь можно охотиться, но не видно ни одного оленьего следа и ни одного охотника. Речка, вероятно, не представляет интереса для рыбаков, но все же…»
Сойка села на дерево сзади Дюпо, затем вспорхнула и полетела через долину к деревьям на дальнем склоне.
Дюпо наблюдал за полетом птицы с особым интересом, понимая, что видит первого представителя высших форм жизни в долине. Одна сойка! Можно внести в отчет. Но ведь он и камуфлировался под любителя птиц. Обычный старый отпускник, торговец из балтиморской корпорации «Все для фейерверков». Вздохнув, он отполз назад в тень дуба. Он изучил карты, фотографии, отчеты Портера и других. Каждая деталь отложилась в памяти. С помощью бинокля он осмотрел оставленный им след. Ничто не двигалось ни в высокой траве, ни дальше под деревьями. Ничего. Эта странность все сильнее его беспокоила. Одна чертова сойка?
Эта мысль медленно проникала в его сознание и теперь полностью завладела им. Одна птица. Словно всю живность вымело из окрестностей Неприступной долины. Почему Портер не упомянул об этом? И коровы, пасущиеся там, к северу, ближе к Фостервиллю… Никакая ограда не мешала им приблизиться к ферме.
Почему?
В этот момент Дюпо понял, почему поля фермы выглядели так странно.
Они были чистыми.
С них не убирали урожай. Их вымели, очистив от каждого листочка, каждого стебля. Верхнюю часть долины занимал сад. Дюпо слегка отполз назад, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Ни одного гнилого фрукта на земле, никаких листьев или сучьев — ничего.
Чисто.
Лишь высокая трава покрывала холмы по всему периметру долины.
Собственное дополнение Хеллстрома к заметкам о диете: «Ключевые рабочие должны, конечно, получать дополнительное питание по норме руководителей, но равно важным является получение ими питания из Котлов. Именно здесь закладывается фундамент нашего осознания взаимной тождественности. Без химического ТОЖДЕСТВА, обеспечиваемого Котлами, мы станем похожими на тех, из Внешнего мира: изолированными, одинокими, бесцельно плывущими по течению».