Младший Повелитель знаком подозвал к себе Наю. Конечно, этот дикий двуногий не был обучен общаться со смертоносцами, придется использовать Управительницу — пусть задает вопросы от его имени.
Ная наморщила лоб, коснулась пальцами висков. Она не любила разговаривать с Младшим Повелителем напрямую, даже когда он бывал в хорошем расположении духа. Ощущение при этом было не из самых приятных: словно кто-то грубый и неуклюжий влезал в голову, ни на что не обращая внимания и не заботясь об осторожности.
Ная кивнула, снова поклонилась Фефну, потом повернулась к Редару:
— Младший Повелитель хочет знать, как тебе удалось сжечь муравьев жидким огнем.
Редар похолодел. Так вот в чем дело! Значит, его не просто схватил обычный паучий дозор. Охотились именно за ним, и смертоносцам известно, что только этот человек знает тайну «огненной смерти»!
Ну, нет! Пусть лучше убьют! Это единственный шанс людей за многие сотни лет хоть как-то поквитаться со смертоносцами. Пусть даже он сам никогда больше не вернется в пещерный город, пусть его здесь, прямо сейчас убьют (Кира, прости маленькая!), но все равно… Правительница Айрис, Кенгар, Салестер, «ученики», тот же Клерт, девчонки — уж все вместе они наверняка смогут повторить его, редаров, подвиг, и тогда смертоносцам не поздоровится. Нет, он ничего не скажет проклятым Восьмилапым!
Редар сжал кулаки — он был почти уверен, что сейчас на него обрушится новая волна боли, — выпалил:
— Ничего я не скажу твоему раскоряке, поняла?
Пусть лучше убьет меня!
— Редар, — испуганно прошептала Ная, — не говори так. Он не очень терпелив, легко впадает в гнев, и тогда тебя ничто уже не спасет…
— Да и не надо меня спасать! Я все равно ничего ему не скажу!
Ная почувствовала, как ее разума коснулась нетерпеливая мысль Фефна: смертоносец требовал ответа на свой вопрос. И тогда она впервые в жизни солгала ему. Она пообещала, что двуногий из пустыни все расскажет, только на это нужно некоторое время. Пусть Повелитель наберется терпения и предоставит все ей, Управительнице, — ведь она знает людей.
— Послушай, пожалуйста. Выслушай меня. Повелитель так или иначе узнает все, что захочет. Если ты не скажешь — у нас есть еще второй пустынник, которого поймали вместе с тобой…
Редара словно обожгло. Кто? Сим? Ремра?
— …понимаешь? Не скажешь ты — расскажет он. А тебя Повелитель прикажет убить. Если прогневается, то — медленно. Возможно, на глазах у твоего друга, чтобы тот был посговорчивей. Тебе впрыснут яд и оставят медленно умирать.
Сколько раз уж приходилось Нае говорить такое! Пустынников нелегко было заставить признать себя такими же слугами, как все люди. Только наслушавшись угроз, они подчиняются Повелителю, некоторых действительно приходится наказывать в назидание прочим.
Вот недавно, когда отбирали будущих мастеров войны, многие выходцы из пустыни заартачились. Даже после страшной гибели несговорчивого охотника Сарамета, они с большой неохотой стали помогать смертоносцам. Тогда Нае пришлось переговорить с каждым, запугать смертью, пытками, невыносимой болью. Ей не было жаль этих людей, ведь людям на роду написано служить смертоносцам, а значит, пустынники противятся своему предназначению, обычному порядку вещей.
Но сегодня слова почему-то вставали у Наи поперек горла. Ей понравился этот странный парень из песков. Ведь впервые за всю историю города смертоносцы смотрели на двуногого на как на обычную рабочую силу, нового раба — одного из многих в огромном стаде.
Они воспринимали — и она это ясно чувствовала — они воспринимали пленника как особую, уникальную личность, которую невозможно заменить кем-то другим из стада. Раньше хозяева воспринимали подобным образом только пауков и Управительниц — и то не всех. Гордый и независимый, пустынник не сдавался даже перед Младшим Повелителем, а ведь обычно самые мужественные пустынники в страхе падали ниц перед ее господином. И черный смертоносец не убивал его, велев привести другого, а терпел и мучился, но пытался продолжить разговор именно с этим пленником.
— Ответь Повелителю, — почти попросила Ная. — Ты избавишься от мук и сохранишь себе жизнь.
— Мне все равно, — твердо ответил женщине Редар. — Твои раскоряки убили всю мою семью. Увели в паучий город жену моего учителя. Вчера в долине Ущелий убили моих друзей. Неужели ты думаешь, что я скажу хоть слово?!