Девушка подтянула к себе глинянку с водой, смочила в ней тряпочку, положила на лоб Редару. Он расслабленно закрыл глаза, проговорил:
— Мама очень любила меня. Мне всего пять дождей минуло, когда я заболел песчанкой. И мама тогда целыми ночами сидела рядом и вот так же, как ты сейчас, вытирала мне лоб. Только не платком, а рукой.
Она сейчас же сунула в плошку ладонь и коснулась ею лба пленника.
— Так?
— Угу. Только у тебя рука меньше.
— Тебе легче?
— Когда ты рядом — да. Странно это, наверное. Еще вчера я считал, что ты приходишь ко мне по приказу своего Повелителя. И очень сильно ненавидел тебя за это.
— А сейчас?
Спросила и почувствовала, как екнуло в груди. Что он ответит?
— А теперь — нет. Только я не понимаю, что ты увидела во мне? Ваши парни намного красивее…
Ная гневно вскинулась:
— Да не нужны мне наши! У них на уме только одно! А когда получают отказ, начинают болтать всякие гнусности — про то, что я чуть ли не с Повелителем…
— Песчаная буря! Ты же Управительница! Кто ж на такое осмелится?
— А они в глаза не говорят, они за спиной шепчутся. Этим ты и понравился мне, Редар. Тем, что говоришь и делаешь одно, тем, как ты ненавидишь моего Повелителя и не скрываешь этого даже перед ним, хотя и знаешь, чем это кончается… Ты смелый и честный… и не болтаешь по пустякам…
Редара аж передернуло. Да с такой силой, что Ная обеспокоенно склонилась над ним — что с тобой? А он отчетливо вспомнил день гибели Крегга. Они сидели тогда у Плачущего потока, Кира щебетала что-то без умолку, он почти не слушал и улыбался — ему впервые после смерти родителей было по-настоящему хорошо, словно он на короткое время вернулся домой. Те же самые слова произнесла тогда Кира в ответ на вопрос Редара, чем же он такой особенный?
«А ты другой. Смелый… честный… по пустякам не хвастаешься.»
Кира! Как он мог забыть!
Ная заметила, как побледнело лицо Редара, вытянулись в ниточку его губы.
— Ты что?
— Ничего, так…
Девушка почувствовала какую-то недоговоренность, но настаивать не стала: незачем Редару сейчас волноваться и спорить. Она перевела разговор на другое.
— Тебя мама как называла в детстве?
— Реди, совсем маленьким когда был — Редиком. А тебя?
Ная почему-то покраснела.
— Малей… Я совсем маленькой родилась, вот и прозвали так. Меня даже поначалу… — Ная вдруг резко замолчала, удивленно прислушиваясь к себе. Она чуть было не рассказала Редару самую страшную свою тайну. Мама рассказала об этом, только когда дочь стала Управительницей. У смертоносцев был очень жесткий отбор детей — уродливых и слабых убивали сразу же после родов, чтобы не портить породу. Восьмилапые предпочитали, чтобы им служили большие, мускулистые мужчины и высокие, плотные женщины. Ная тоже чуть было не попала в отсев, ее жизнь спасло поистине чудо.
— Не хочешь говорить?
— Потом, Редар, хорошо? Сейчас не хочу вспоминать? Скажи лучше: а как тебя ласково называют девушки?
Опять! Редар вздрогнул. Второй раз по самому больному месту. Да что же такое!
— Как и мама. Реди.
— И много их?
— Кого?
— Таких девушек?
— Одна есть.
С чисто женской прямотой, чувствуя, как под ее ногами разверзается бездонная пропасть, Ная спросила:
— И ты ее любишь?
Редар долго не отвечал. Молодой Управительнице показалось даже, что он заснул. Но вдруг тихо-тихо пустынник прошептал:
— Мне без нее очень плохо, Ная, правда. И я очень боюсь за нее. Как бы чего не случилось. Она совсем одна там осталась.
Ная сглотнула набежавший комок, спросила почти спокойно:
— И как ее зовут?
— Кира…
Нет, она не выбежала из подземелья, крикнув на прощание что-нибудь обидное. Даже не отвернулась, чтобы скрыть душившие ее слезы. Просто ее руки, такие добрые и ласковые, вдруг неожиданно перестали быть приятно прохладными, а сделались невыносимо холодными, просто ледяными. И голос изменился. Сделался чужой, далекий, будто с другого конца длинного пещерного коридора.
— Она тоже из пустыни?
— Нет, она из… — Редар осекся. А что, если весь разговор ради этого и затеян?
Как зовут? — Кира. — Откуда? — Из пещер. — А где пещеры? — В скалах. — А где скалы? — Ну, и так далее… И прислушивается прямо сейчас к его разуму какой-нибудь смертоносец, ожидая, когда же он вспомнит пещерный город, его расположение, секретные входы и выходы…
— Извини, Ная, что-то у меня голова совсем не соображает, давай не будем пока разговаривать, ладно?