Но почему дверей колпачков оказалось шесть? Я спросил егеря, жившего у озера Каракуль, сколько было с весны похолодания с дождями. Моя находка была совсем недалеко от его домика.
— Да сколько! Шесть, — без раздумий ответил он. — Я их все наперечет помню. Как дождь, так от нас не выберешься на машине. Все солончаки раскисают.
А с паразитическим муравьи Ксенометра, описанным как представитель нового рода одним из французских мирмекологом, вышел конфуз. После того, как я его тщательно изучил, оказалось, что это просто-напросто уродливая самка, носившая еще и черты самца. Род Ксенометра было мною предложено считать несуществующим.
Сегодня по настоящему первый теплый весенний день. В тени термометр показывает небывалое — двадцать шесть градусов. Но природа еще не пробудилась и в каньонах Глиняных гор близ реки Чарын, окруженных высокими обрывами, изрезанных дождями и ветрами, жарой и морозами, еще нет и пятнышка зелени. К тому же здесь земля истоптана овцами, лошадьми и коровами.
Из насекомых муравьи — самые хлопотливые создания, проснулись прежде всех и принялись за свои дела. Все они: Формики, Проформики, Катаглифисы, Кампонотусы и многие другие — разноликая братия, каждый член которой живет по своим особенным законам, мне хорошо знакомы и все же я всегда присматриваясь к ним, и нахожу для себя что-либо новое и интересное.
Вот и сейчас вижу уже не первое гнездо большого светло-желтого черноголового муравья Кампонотус туркестанус почему-то с двумя входами и не как лопало, а устроенными по-особенному: один ход, побольше, идет вертикально вниз, другой — вблизи него, поменьше, направлен сильно полого. Оба входа, как всегда у этого вида, с отлично выглаженными косяками, аккуратные, круглые и связаны с поверхностными прогревочными камерами. Едва я раскапываю первый этаж камер, как из них в величайшей панике и растерянности прячутся во внутренние покои желтые, большие и удивительно робкие муравьи — типичные жители пустыни, ведущие строго ночной образ жизни.
Странная деталь жилища муравьев не дает покоя. Для чего она? Может быть, ради вентиляции: через один вход поступает теплый и сухой воздух, через другой — выходит сырой и холодный из подземелий.
Раскапываю двух дверные жилища, но систему вентиляции уловить не могу. Дымок от зажженной бумажки не втягивается во входы. Да и к чему эта вентиляция! Кто желает погреться, пожалуйста, поднимайся в верхний этаж, там сейчас даже жарко. Так сейчас и делают многие муравьи, прежде чем приступить к делам, проходят эту весеннюю процедуру после долгого зимнего сна в своих подземных холодильниках. К тому же зачем вентилировать и подсушивать землю в пустыне, в которой так дорога влага!
Нет, тут что-то другое. Отправляюсь бродить в поисках других жилищ. Надо поискать их на теневых участках каньона. Быть может, застану тех, кто еще не успел построить две двери.
Вначале поиски безуспешны, всюду встречаю двух дверные постройки. Но потом нашел! Есть, оказывается, и немало недавно откопавшихся семей со свежими кучками только что вынесенной наружу земли. Здесь двери все малые с сильно наклонным входом. А дверей больших с вертикальными ходами еще нет.
Отгадка как будто нашлась, но только наполовину. Первый выход наружу проделывают малые и как всегда энергичные муравьи рабочие-инициаторы, разведчики. Им полагается прежде всех вытянуть наверх, оценить обстановку. Потом уже проделываются двери другие, большие для грузных крылатых самок, пришла пора брачных полетов.
Почему же нельзя сразу строить большие двери, на это я не могу ответить определенно.
Кажется, что проще муравьиной кучи. Она похожа на миниатюрный стожок сена, внутри которого копошатся муравьи. И все! На самом деле это сложное сооружение.
Куча, или конус муравейника, сложена из многочисленных хвоинок и палочек. Прежде всего, конус — отличная крыша, дождь скатывается по нему во все стороны. Он возвышается над растениями. Не будь его, муравьиному жилищу не видать солнца, а муравьям не греться под его лучами. Чем гуще трава и больше падает тени на муравейник, тем конус выше и как бы тянется к солнцу. Без солнца жизнь рыжего лесного муравья невозможна: он обязательно должен прогревать своих личинок и куколок. Для этого в солнечные дни их укладывают в самые верхние камеры, расположенные с южной стороны. Ну и, наконец, рыхлый конус — отличное летнее убежище для всех жителей семьи, В нем и воздух хорошо вентилируется, в зной не жарко, в заморозки — не холодно.
Конус муравейника покоится на кольцевом вале из земли.
Этот вал прорастает корешками растений, поэтому очень крепок и служит своеобразным фундаментом. Кроме того, если случится большой ливень, вода не просочится под конус, так как путь ей преградит, как дамба, кольцевой вал.
Под конусом начинается переплетение норок-проходов, их еще можно назвать галереями, которые опускаются на глубину почти в полтора метра Почва, пронизанная земляными проходами, всегда сухая, так как ее защищает от влаги конус.
В земляных галереях и камерах муравьи зимуют. Как только наступает лето, они переселяются наверх, в конус, а зимовочные помещения пустуют до глубокой осени. Таким образом, муравьи имеют как бы две квартиры: зимнюю и летнюю.
Молодая семья строит свой дом особенно охотно возле пня. Он выручает маленький конус, в пне, кроме того, можно проточить галереи и камеры, спрятать самку и детей, а если пень сухой, на самой его макушке — прогревать куколок. Когда муравейник становится большим, то пень служит опорой конусу. Внутри старых муравейников часто находится пень.
На конус муравьи всегда приносят большие и мелкие кусочки смолы. Некоторые муравейники очень густо переслоены смолою хвойных деревьев. За нею муравьи отправляются на стволы деревьев и подолгу трудятся над тем, чтобы оторвать от смоляного натека кусочек для своего дома. Муравьи, обитающие в березовых и осиновых лесах, не могут достать смолы, поэтому с величайшим усердием собирают смолистые чешуйки с раскрывшихся весною почек и покрывают ими весь конус.
Смола, по-видимому, препятствует загниванию палочек и хвоинок, из которых сложен конус. В ней содержаться вещества, убивающие бактерии.
Заготовляется не всякая смола, а только сухие ее кусочки. Надавишь на такой кусочек, и он рассыпается на мелкие крошки.
Может быть, смола, лежащая на конусе, высохла под лучами солнца? Вряд ли. Впрочем, это не трудно проверить. Возьмем с дерева липкий кусочек смолы и положим на муравейник. Как хорошо он пахнет скипидаром. Но муравьям не нравится этот запах. Один за другим они подскакивают к смоле и скорее обратно: не ровен час, прилипнешь.
Переношу каплю липкой смолы поближе к входу в муравейник, где больше всего снует муравьев. В этот момент подбегает муравей и, не разобравшись в чем дело, вообразив перед собою противника что ли, хватает смолу челюстями. И — прилип! Как он, бедняга, весь вытянулся, напрягая силы. Усики, мелко вибрируя, разошлись в стороны и чуть назад, чтобы не прикоснуться к смоле.
Муравей оказался сильный. Постепенно он вытянул каплю смолы в острый сосочек, потом между ним и предательской ловушкой появилась ниточка. Вот она стала тоньше и, наконец, порвалась. Освободился пленник! Что он будет теперь делать со своими челюстями, как их вычистит?
Муравей быстро скрылся муравейника. Там ему обязательно помогут...
Если муравейник сильно не затенен с одной из сторон, конус его удивительно строен, правилен и симметричен. Как муравьи при столь большом числе строителей умеют сохранить общий план конуса? Для каждого из них муравьиная куча, что для человека Хеопсова пирамида. Как будто никто ими не руководит, никто из строителей не присматривается к своему многоэтажному дому, просто-напросто оставляет, будто где попало принесенную палочку или хвоинку.
Начало сентября, и хотя исчезли в лесу цветы и побурели папоротники, а кое-где на кончиках веток берез показались первые золотые листья, до настоящих холодов еще далеко, почти целый месяц. У некоторых муравейников рыжего лесного муравья уже началось спешное строительство крыш на зиму. Мелкие кусочки земли тщательно укладываются на поверхность жилища между палочками и хвоинками. Постепенно образуется слой около двух сантиметров, пронизанный обыденным строительным материалом. Осенние росы, дожди, смачивая частицы земли, слипают их, и получается отличная крыша. С нее хорошо скатывается дождь.