Пауза. Слышно только, как шелестят губами рабочие, облизывающие панцирь Матери, в то время как она вновь принимается теребить хищное растение. Она изгибается, прижимая брюшко к груди. Две ее задние лапы свисают. Она живо отдергивает лапу, едва растение успевает захлопнуть челюсти, и призывает 327-го в свидетели, говоря, что из этого хищника могло бы получиться грозное оружие.
«Можно было бы воздвигнуть стену из хищных растений, чтобы защитить наш северо-западный предел. Загвоздка лишь в том, что пока эти маленькие чудовища не умеют отличать обитателей Города от чужаков…»
Номер 327 возвращается к теме, которая не дает ему покоя. Бело-киу-киуни спрашивает, сколько воинов погибло во время того происшествия. Двадцать восемь. Все из подкасты воинов-разведчиков? Самец номер 327 утвердительно кивает, говоря, что сам он был единственным самцом в экспедиции. Мать собирается с силами и откладывает поочередно двадцать восемь жемчужинок, похожих одна на другую как две капли воды.
Двадцать восемь муравьев погибли – двадцать восемь яиц их заменят.
НЕИЗБЕЖНОСТЬ СЛУЧАЙНОСТИ: Однажды чьи-то пальцы коснутся этих страниц, чьи-то глаза скользнут по этим словам, чей-то разум постигнет их смысл.
Я не хочу, чтобы это произошло слишком рано. Ибо это может привести к ужасным последствиям. И сейчас, когда я пишу эти строки, мне приходится бороться с собой, чтобы сохранить мою тайну.
Однако в один прекрасный день кто-то непременно узнает, что же произошло. Даже самые глубоко сокрытые тайны в конце концов всплывают на поверхность озера. Время – их злейший враг.
Кем бы вы ни были, я приветствую вас. Сейчас, когда вы читаете мной написанное, я, вероятнее всего, уже десять, а то и сто лет как мертв. По крайней мере, надеюсь.
Иногда я жалею, что получил доступ к этим знаниям. Но я человек, и, даже если моя взаимосвязь с родом человеческим сейчас почти утрачена, я хорошо осознаю свои обязанности перед ним, тем более потому, что когда-то я родился среди вас, людей мира сего.
Я обязан поведать свою историю.
При ближайшем рассмотрении все истории похожи одна на другую. Сначала возникает тема «становления», которая до поры лежит под спудом. Она переживает кризис. Кризис принуждает ее к развитию. И в зависимости от того, как она себя поведет, ее ждет либо конец, либо дальнейшее совершенствование.
Первая история, которую я собираюсь вам рассказать, касается нашего мира. Потому что мы живем внутри него. И потому что все в нем, большое и малое, подчиняется одним и тем же законам и связано меж собой одними и теми же узами взаимной зависимости.
К примеру, переворачивая эту страницу, вы трете кончиком пальца целлюлозу бумаги. В результате такого трения происходит незначительное нагревание. Впрочем, самое что ни на есть настоящее нагревание. В бесконечно малом масштабе оно вызывает перескок электрона – он отрывается от своего атома и сталкивается с другой частицей.
И эта частица «относительно» самой себя на самом деле огромна. Так что для нее столкновение с электроном – сущее потрясение. Прежде она была инертной, пустой и холодной. Переворачивая страницу, вы приводите ее в состояние кризиса. Ее иссекают огромные языки пламени. Одним лишь этим движением вы вызвали нечто, и все последствия этого действия вы никогда не узнаете. Возможно, это приведет к рождению миров, населенных людьми, и люди эти откроют металлургию, прованскую кухню и межзвездные путешествия. Они даже могут оказаться умнее нас. Но их никогда бы не было, если бы вам в руки не попала эта книга и если бы ваш палец не вызвал нагревание бумаги именно в этом месте.
Наша вселенная наверняка точно так же находит свое место в уголке книжной страницы, на подошве башмака или в пене из пивной банки во вселенной какой-нибудь другой гигантской цивилизации.
У нашего поколения никогда не будет возможности это проверить. Все, что мы знаем, так это то, что наша вселенная, или, во всяком случае, частица, заключающая в себе нашу вселенную, когда-то давно была пустой, холодной, черной и неподвижной. И потом кто-то или что-то вызвало кризис. Кто-то перевернул страницу, наступил на камень, смахнул пену с пивной банки. Как бы то ни было, это привело к травме. Наша частица пробудилась. Применительно к нам, насколько известно, это вызвало гигантскую вспышку. Так называемый Большой взрыв.