Таким образом, рабочий муравей Кампонотус в восемь раз мозговитее самца. У самца в ганглии более всего развиты зрительные лопасти, у рабочего — обонятельные.
Попутно, раз уж речь зашла о нервной системе, сообщим, что муравьи относятся к числу организмов, особенно чутко реагирующих на радиоактивность среды. Подобно улитке, которая сразу втягивает рожки, подобно перламутреннице, смыкающей створки раковины, подобно морским анемонам, которые спешат закрыться, муравьи, попавшие в зону хотя бы и самой слабой радиоактивности, начинают суетиться, мечутся, убегают. Какие органические системы выполняют у них роль счётчика Гейгера, пока не выяснено.
В нашем беглом очерке ничего не сказано об органах размножения, и это естественно. У рабочих муравьёв они чаще всего в зачаточном состоянии. То же и у солдат с их крупной головой и особо развитыми жвалами, применяемыми при защите своего гнезда и набеге на чужие. Солдаты в основном только для этого и пригодны. Рабочий же муравей, хотя он, как правило, обречён на бесплодие и сам не оставляет потомства, выкармливает крылатых, питает самку и её потомство и этим поддерживает в подрастающих поколениях исконные свойства вида.
Подлинное воспроизведение у муравьёв, как и у других общественных насекомых, осуществляют лишь половые особи — самцы и самки. Почти вся полость брюшка самок заполнена яичниками, состоящими из большого числа яйцевых трубочек, в которых развиваются яйца — зародыши новых членов общины.
Таковы в общих чертах портреты отдельных членов муравьиной семьи, о которых не зря сказано: «Этот одушевлённый атом стоит того, чтоб к нему присмотреться повнимательнее».
Как же рождается, как появляется на свет такой одушевлённый атом? Узнать об этом нам помогут искусственные стеклянные и гипсовые гнёзда, в которых муравьи содержатся под наблюдением.
Два листа стекла на расстоянии менее сантиметра один от другого заделаны в пазы узких деревянных реек. Рейки утоплены основаниями в продолговатую гипсовую пластинку, а вдоль всех её четырёх краёв проточена канавка, заполненная водой. Ни один муравей такой преграды не преодолеет, здесь они как бы на запоре и вместе с тем почти полностью предоставлены себе. Заселить такой садок очень просто: в открываемое сверху пространство между стёклами насыпают труху из муравьиной кучи и выпускают сюда муравьёв, собранных частью на поверхности, частью в глубине того же гнезда.
А вот как собрать этих муравьёв? Ни ложкой, ни вилкой их, как говорится, не ухватишь. И пинцет тут мало поможет: пинцетом муравьёв не столько наловишь, сколько покалечишь. Тут требуется усовершенствованная ловушка, вроде банки, сквозь крышку которой пропущены две трубки. Одна стеклянная, открытая с обеих сторон, вторая — резиновая; конец её внутри банки зарешёчен. Наружный — с наконечником — охотник берёт в рот. Стоит слегка втянуть воздух из наконечника — в банке образуется вакуум, у наружного конца открытой стеклянной трубки рождается воздушный ток, увлекающий в ловушку муравья, к которому поднесена трубка. Таким способом можно, но только понемногу, чтобы они друг друга не потравили кислотой, набрать сколько угодно целёхоньких и ничуть не помятых муравьёв, а затем высыпать всех в садок через обычную воронку.
Если заселение гнезда проведено не слишком неуклюже, то вертикальная прозрачная пластина-садок представляет собою нечто вроде вертикального среза через весь муравейник. Здесь можно обычно наблюдать муравьёв с обеих сторон. Местами садок просматривается насквозь. Следует только, закончив наблюдения, прикрывать стеклянные стенки гнёзда светонепроницаемыми тёплыми или даже чуть-чуть обогреваемыми электричеством ставнями. По стеклянной трубке, ведущей из гнезда, муравьи могут, когда им нужно, выбегать на арену, тоже обрамлённую широкой, полной воды канавкой.
Конечно, такой, в сущности двухмерный, плоскостной муравейник с ареной существенно отличается от природного объёмного гнезда и окружающей его площади, но в какой-то мере и он устраивает переселенцев. Муравьи быстро привыкают к новоселью и начинают усердно благоустраивать его, носятся во всех направлениях, перекладывают с места на место обломки хвоинок и растительные волокна, пластинки коры и частицы сухих травинок, песчинки и комочки земли, какие-то едва видные крупицы древесины и нечто совсем уже неопознаваемое, однако тоже служащее здесь строительным материалом. Расположение камер и ходов в искусственном гнезде всё время меняется. Ниши, пустоты, вчера ясно различавшиеся, сегодня наглухо забиты. В тех участках, где сегодня и намёка нет на просвет, назавтра обнаруживаются полые камеры.
Кроме чисто стеклянных гнёзд, в лабораториях используют и прикрываемые стеклом гипсовые полые плитки, Лишь слабо напоминающие плоский вертикальный срез через муравейник. Однако там, где у муравьёв есть строительный материал, даже просто учесть население гнезда невозможно. Никакое терпение, никакая логика не помогут провести такую совсем нехитрую операцию. Не удивительно, что в исследованиях часто применяется третий тип гнёзд — без всякого строительного материала и каких бы то ни было его заменителей. Здесь все муравьи на виду.
Гипсовое гнездо для молодой самки может быть не крупнее спичечной коробки: плитки размером с пачку сигарет достаточно для матки с несколькими десятками рабочих. В плитке сделаны ниши-полости, где и живут насекомые.
Наиболее простое гипсовое гнездо состоит из двух сообщающихся камер: в одной — влажная губка, во второй — муравьи; сверху смотровое стекло, которым прикрыты полости.
Гипс для пластинок не обязательно белый: в зависимости от окраски самих муравьёв их удобнее наблюдать и фотографировать на фоне контрастного цвета. Когда заселённая часть гнезда загрязнится, а этого долго ждать не приходится, губку из первой камеры удаляют, стекло над ней затемняют крышкой, снятой с жилой камеры. Муравьи сразу уходят от света, перекочёвывают в тёмную половину, освобождая своё прежнее жильё для уборки и дезинфекции.
Когда муравьи разных форм и возрастов содержатся, так сказать, навалом — в одной камере в одинаковых условиях, они недолговечны. Во много раз дольше живут они в гипсовом гнезде, которое вдоль края плитки прорезано водным каналом, а внутри всё источено лабиринтом разновеликих, вернее разномалых, камер.
Чем выше, чем дальше от водовода расположена камера, тем она суше. Когда муравьи имеют возможность выбирать подходящие для них условия влажности — разные в разных камерах, — продолжительность их жизни заметно возрастает. Однако чистить ниши плитки трудновато, и потому рано или поздно сюда проникает губительная для муравьёв плесень. Чтоб избавиться от этого наказания, над каждой камерой в отдельности вырезают неглубокие пазы для покровных стёклышек. Здесь стёкла свободно снимаются, так что камеры легче убирать и чистить, и муравьи живут дольше.
Ещё лучше приживаются муравьи в вертикальных гипсовых блоках, если в них, кроме пронизывающей основание водной трубки, проложены с двух сторон вентиляционные каналы с зарешёченными люками. Особый ход ведёт в пристраиваемую сбоку съёмную стеклянную кормушку.
Муравьи-вегетарианцы (например, Тетрамориум цеспитум) получают в корм ячменное зерно, подсолнечные семена; плотоядные (скажем, Тапинома) — мёртвых насекомых или мясную стружку; хищники-охотники вроде Формика — гусениц, личинок. Мёд, сахарный сироп, сахар включаются в любой рацион: от них ни один муравей не откажется. Обитатели гнёзд быстро приучаются приходить за кормом и безошибочно пользуются «туалетной» камерой. В гнезде с вентиляцией, со съёмными кормовыми камерами и уборными, где поддерживается чистота и нет плесени, муравьи могут жить годами.