Муравьи бросаются на помощь, тащат тлей, и хоботок натягивается как струна. Однако сооружения для тлей не всегда грубы и примитивны. В южных странах на цветках мангового дерева сердцевина бывает перекрыта тонкой плёнкой. Этот тент из пережёванной земли и древесины натянули муравьи Техномирмекс, чтоб спрятать от солнца тлей, пьющих сок из лепестков у их основания и с внутренней стороны чашелистиков. Сквозь плёнку высовывается наружу только высокий пестик, так что цветок, хотя и надёжно закрыт, вполне может быть опылён, может завязать плод.
Экофилла, муравьи-ткачи, сшивающие свои гнёзда из живых листьев, поселяют на внутренней их стороне щитовок и пользуются их сладкими выделениями. Червецы Эумирмококки, обитающие на корнях растений, теснейшим образом связаны с муравьями Ризомирма. Как показал американский исследователь Стенли Фляндерс, рабочие Ризомирма полностью загружены уходом за червецами и не покидают своего гнезда. Основывая молодую семью, самки забирают с собой на развод червецов в стадии покоя. Немецкий специалист Пауль Бухнер установил, что некоторые яванские щитовки вырастают на кормовых растениях, но созревают, становятся плодовитыми лишь после того, как перенесены в муравейники. Кокциды, живущие в Индии на чайном кусте, полностью зависят от муравьёв Крематогастер и Экофилла: стоит ликвидировать муравьёв, кокциды исчезают.
Раскладывая на муравьиных дорогах яйца тлей разных видов, удалось проследить, что муравьи собирают и уносят в гнездо в первую очередь яйца нужных им тлей. И надо сказать, что эти яйца сохраняют здесь свою жизнеспособность.
«Значит, муравьи собирают в гнёзда не запасы корма, а только яйца, из которых выводятся их кормилицы! Случай предусмотрительности — беспримерный в царстве животных!» — написал в конце прошлого века уже знакомый нам по опытам со свистульками сэр Джон Леббок.
За последние годы открыто немало подобных связей между муравьями и питающими их тлями, щитовками, личинками жуков, гусеницами чешуекрылых. Весьма интересна история одной австралийской огнёвки — Пиралиды, дальнего родича известного у нас лугового мотылька.
В начале лета самка мотылька обследует основания листовых черешков акации и у каждого откладывает десятка полтора крошечных белых яиц. Едва отложены первые партии яиц, к ним подбегают муравьи, ощупывают их, убегают и приводят сотни других. Все принимаются возводить над кладками закрытые своды из песчинок. В стенах оставляется небольшое отверстие. Закрывая ход головой, в нём занимает пост муравей-страж.
Проходит положенный срок, и в песчаных укрытиях из яиц выходят гусенички. Муравьи выпускают их на прогулку по черешкам листьев, и гусенички грызут богатые жиром прилистники. К вечеру они возвращаются с пастбища в землянку, и стражи вновь закрывают головами ход.
Прежде чем гусеницы вырастут в лакомую приманку для насекомоядных, ход в укрытие становится для них тесен, и они не могут более выходить на волю. Теперь муравьи сами кормят гусениц: выгрызают нежные клетки с нижней стороны листьев акации и доставляют их в темницы. Те же муравьи слизывают с тела узниц сладкие выделения. Скоро по веткам акации снуют целые вереницы фуражиров. Наконец обитатели песчаных укрытий окукливаются и, одевшись в коконы, засыпают. Дальнейшее уже не должно бы, казалось, заботить муравьёв, но они не снимают охраны куколок, пока из коконов не выведутся бабочки, отправляющиеся отсюда в брачный полёт.
Истинная основа связей, объединяющих муравьёв с питающими их насекомыми, заключается в том, что связи эти полезны для обоих участников союза.
Сейчас уместно напомнить замечание Ч.Дарвина о том, что никакое приспособление, никакой, добавим здесь, инстинкт не развивается у живого вследствие пользы, происходящей от него только для других. Именно в этой связи Дарвин рассматривает пример тлей, добровольно отдающих муравьям свои сладкие выделения. Поначалу такой факт может показаться скорее исключением из правила. Однако сам Дарвин заметил, что выделения тлей чрезвычайно липки, и уже одно удаление их, бесспорно, представляет для тлей выгоду.
Теперь обоюдная польза отношений между муравьями и тлями разведана ещё более подробно, выяснены и многие существенные детали этих отношений.
В своем сочинении «Принципы и методы работы» И.В.Мичурин писал: «Иногда при отборе плодовых сеянцев гибридов одним из верных признаков лучшего вкусового качества плодов сеянца служит сравнительно большее поражение листвы сеянца тлей, разносимой муравьём; последние не ошибутся в качествах пастбищ для тлей».
Итак, муравьи защищают тлей не только от хищников и паразитов, но также от непогоды. Они и расселяют тлей, перенося их с одного дерева на другое. В то же время выше, правда, мимоходом говорилось, что существует вредный для растений сажистый грибок, который поселяется на листьях деревьев и кустарников, умытых сладкой медвяной росой.
Мягкие щупальца чёрной плесени быстро проникают в молодые ткани, регулирующие испарение влаги. А когда листья или хвоя поражены грибком очень сильно, давление питательных растворов в ситовидных трубках настолько понижается, что сосательные устройства насекомых уже не в силах извлекать корм, растения перестают служить для тлей пастбищем. Муравьи же, собирая выделения тлей и предотвращая выпадение медвяной росы, делают невозможным появление чёрной плесени.
Но это ещё не всё: растительные соки, пасока, падь, как и нектар, привлекают не только муравьёв, но и множество хищных и паразитических насекомых, истребляющих насеко>мых — вредителей растений. Для этих хищников, для насекомых, паразитирующих на вредителях, сладкая составная часть корма очень важна. Горьковский профессор А.Н.Мельниченко и продолжившая его работу М.И.Матвеева доказали, что взрослые наездники, к примеру, без сладкого корма маложизнеспособны и почти полностью бесплодны. Стоит дополнить их рацион сахаром, и наездники живут в десять-двадцать раз дольше, откладывают несоизмеримо больше яиц. То же и с тахинами, паразитирующими на многих вредных насекомых.
— Дорога в жизнь для них вымощена сахаром, — объясняют учёные. Вот эта-то животворная роль сладкого корма для насекомых, являющихся врагами вредителей, и представляет ответ на первую загадку, с какой мы столкнулись на перекрёстке жизненных отношений между растениями и некоторыми сосущими насекомыми. Не потому ли так снисходительна, а иногда и откровенно благожелательна, образно говоря, реакция растений на массовые нападения тлей? Ведь когда эти насекомые уничтожены похолоданием или ливнями, то наездники, тахины, хищные осы и прочие перестают получать необходимый им сладкий корм. А такое изменение рациона настолько резко задерживает их размножение, что широкий простор для развития получают сонмы вредоносных насекомых, наносящих растениям ущерб неизмеримо больший, чем самые крупные колонии самых ненасытных тлей.
Вот ещё один наглядный урок диалектики природы, яркая иллюстрация к положению о том, что, кроме очевидных, лежащих на поверхности причинных связей, в органическом мире существуют связи скрытые, замаскированные, подспудные, опосредствованные так, что они приводятся в движение именно уничтожением первых.
Сама природа учит нас глубже вглядываться в явления, видеть в одном и том же и полезное и вредное, предугадывать не только прямые и первоочередные, но и более отдалённые и косвенные последствия каждого процесса. В данном случае — последствия расселения тлей муравьями и результаты сбора муравьями отбросов корма, прошедших пищеварительный тракт тлей.
Что сказал бы Джон Леббок о «предусмотрительности» насекомых, знай он, как муравьи не только опекают свой дойный скот, но и мелиорируют его пастбища?
Симбиотические связи соединяют муравьёв и с другими насекомыми и с растениями. Об одном из таких примеров пойдёт речь в следующей главе.
Некоторые муравьи добывают сладкий корм не от тлей или червецов-кокцид, а непосредственно с растений. Вот, в частности, муравьи, опекающие гусениц бабочки Псекадиа: гусеницы грызут листья воробейника, а муравьи на месте погрызов слизывают сок. Муравьи могут пробираться к нектару в цветочных и внецветковых нектарниках, пьют выделения, сочащиеся сквозь покровы всевозможных листовых и стеблевых наростов. Фуражиры муравьиных семей с утра до, ночи, а иногда и по ночам сносят в гнёзда сладкую жидкость. Она поступает к муравью-приёмщику, переходит из зобика в зобик, растворяется в добыче остальных. Как и всякая пища, капля, принесённая особью, в общем обороте пищи распределяется среди всех, физиологически перерабатывается, изменяется, превращается в конце концов в питательную слюну, которой обмываются яйца, в пищу для личинок и для молодых муравьёв, ещё состоящих на иждивении семьи, в секрет плодоносящих самок, в энергию муравьёв-строителей, нянек, стражей, самих фуражиров.