Навсегда ушли времена, когда изучение живого вида сводилось к подобному нанизыванию педантичнейше перечисляемых деталей внешних и внутренних примет. Сейчас ни один учёный не согласится так сужать поле зрения. Даже морфология и анатомия перестали быть дисциплинами чисто описательными. И они поднялись на новую ступень, став науками сравнительными. Больше того: они исследуют физиологические функции органов и назначения свойств, они математически уточняют размах изменчивости каждого выявленного отличия, они привлекают к исследованию живого биофизику и биохимию. Естественная история вида включает сегодня и цитологию — исследование клеток, и экологию — анализ среды обитания, и этологию — изучение образа жизни. Биология сделала уже следующий, во всех отношениях наиболее важный, шаг вперёд: мичуринское учение помогает искать, находить и воссоздавать условия живой или неживой природы, поддерживающие, а при определённых обстоятельствах и формирующие, воспитывающие конкретные особенности, отличия, свойства живого.
Ещё не родилась дисциплина, которую можно бы назвать «муравьиной географией», но материал для неё накапливается давно и особенно успешно с тех пор, как стало понятно, что в «муравьиной географии» по-своему отражена география жизненных условий, ибо зона и место обитания могут отчётливо накладывать печать на состав муравьиной фауны.
По мере приближения к полюсам муравьи всюду встречаются реже, их становится меньше. Это объясняется не только снижением средней летней температуры: ведь она ещё ничего не говорит о продолжительности холодной части года, о влажности почвы и воздуха, о материнских породах грунта, о степени ясности неба.
В посвящённом муравьям разделе сочинения А.П.Федченко «Путешествие в Туркестан» многие эти вопросы детально рассмотрены.
В горных районах разные виды живут на разной высоте над уровнем моря, на разно направленных склонах. Вместе с тем одну и ту же зону могут населять разные муравьи, отчего ареалы сплошь и рядом заходят друг за друга, накладываются один на другой. Так что область обитания каждого вида в конечном счёте лишь примерно может быть ограничена с севера и юга, с востока и запада.
В конце концов, однако, в любом уголке муравьиная фауна при всём своём разнообразии прямо или косвенно отображает главные особенности флоры и условий гнездования.
Всего беднее муравьями Крайний Север с его долгими зимами, холодными, сырыми почвами, чахлой и скудной растительностью. Чем дальше на юг — зимы короче, раньше отогреваются весной и глубже прогреваются почвы, больше солнечной энергии усваивают растения за год, богаче и разнообразнее растительность. Здесь муравьиное население гуще и пестрее.
Всего населённее муравьями влажные тропические районы, где растительность наиболее пышна. «Здешние края просто рай для муравьёв», — пишет о джунглях тропической Африки такой наблюдательный путешественник, как Грэм Грин. Он утверждает даже, будто «порой кажется, что они-то, муравьи, а не жители деревушек, и есть подлинные хозяева и властители лесов».
Конечно, сильно сказано, но такое впечатление можно объяснить тем, что именно здесь, в избыточно влажных жарких районах, где почвы часто затопляются, многие муравьи поднялись на деревья, заселили кроны, приспособились к надземной жизни и потому особенно заметны.
В тропической зоне Бразилии, например (напомним, что это южное полушарие), мирмекологи насчитали свыше 200 наиболее распространённых видов, южнее, в умеренных широтах, — около 60, а на самой южной окраине материка, на Огненной Земле, — не больше двух-трёх.
Не только богатство и разнообразие растительности, а и самый её состав и характер сказываются на населяющих местность муравьях. Это заметно и в наших широтах. Среди лесных, скажем, муравьёв есть приуроченные к лесу хвойному, лиственному или смешанному. Больше того, среди муравьёв лиственного леса одни живут в дубовых рощах, другие связаны с берёзовыми лесами независимо от их высоты над уровнем моря. Наряду с муравьями, привязанными к опушкам или к лесным полянам, к просекам, мелколесью, гарям, известны муравьи, обитающие только в глухой тайге и после вырубки участка сразу исчезающие.
И в степной полосе чернозёмные, солончаковые, каменистые районы тоже различаются по составу муравьиной фауны.
Так что всюду зелёное одеяние местности и лесные, степные, горные, долинные, пустынные особенности климата и почвы оставляют отпечаток, отражаются и на характере муравьиного населения.
Тёмный, не всегда замечаемый мир непрерывно снующих и не знающих покоя муравьёв органически связан с зелёным миром тянущихся к свету и везде бросающихся в глаза растений, неизменно прикреплённых корнями к почве. Конечно, среди 20 тысяч видов муравьёв есть и исключения из правила, встречающиеся в, казалось бы, весьма различных и несхожих между собой районах. Если говорить о конкретных примерах, то первым приходит на ум один из самых мелких, так называемый Фараонов муравей, Мономориум фараонис.
У американского писателя Уильяма Сарояна, который так хорошо знает горемычную жизнь бедноты и злоключения обитателей трущоб, есть рассказ «Муравьи». В нём описана история семьи, попавшей в очередной переплёт: когда аренда дома на Персиковой улице стала для неё непосильной, все переехали в новое жильё. Вот как нарисовано новоселье:
«Дом был замечательный, если бы не муравьи. Они там кишели повсюду и в первое же утро нашей жизни в новом доме оказались и на нас самих, и на нашей пище, и везде…
Они сновали под нашей одеждой, путались в волосах, ползали по рукам, лезли в глаза. Сначала мы всё время пытались их ловить, даже топить в воде, топтать ногами, но вскоре уверились, что всё бесполезно, и тогда дали им волю: пускай себе бегают взад и вперёд, как им нравится. Больше ничего не оставалось делать, разве что брыкаться, подпрыгивать, ёжиться, смахивать их с рук и с кончика носа…».
Не в память ли легендарных библейских казней египетских муравей и назван Фараоновым?
Родина его — жаркие страны, где Мономориум гнездится в земле под открытым небом. Примерно в середине XIX века этот крошечный желтоватый или красноватый проныра на морских парусниках, а там и на паровых судах не раз пробирался в Англию. Здесь шестиногий иммигрант из тропиков нашёл замечательно удобные места для жилья: например, под тёплыми даже в холодную пору года каменными плитами знаменитых английских каминов или в стенах обогреваемых калориферами портовых складов. Отсюда Фараонов муравей снова с товарами проник в разные страны и где с караванами и обозами, а где на поездах и автомашинах распространился чуть не по всему миру. Теперь он, что называется, по пятам преследует человека и уже на всех пяти континентах заслуженно получил признание как одно из самых неуязвимых и трудноистребимых домашних насекомых. Этот муравей приживается в фундаментах отапливаемых зданий, в пустотах кирпича и блоков, в щелях полов, стен, под подоконниками, внутри мебели. Он так и льнёт к кухням, котельным, столовым, пекарням: здесь нет никаких вредителей, угрожающих его жизни на родине, в тропиках, а лакомого корма — мяса, жиров, масличных семян, сахара, фруктов — хоть отбавляй! Если придётся трудно, муравей успешно добывает себе в пищу и насекомых, атакует гнёзда ос, ульи с пчёлами и тут с одинаковым аппетитом пожирает мёд, личинок, куколок. На худой конец он может очень долго и вовсе не есть: в опытах Мономориум оставались живы по шесть, по восемь месяцев, не получая никакого корма.
Не удивительно, что эта докучливая тварь так часто образует на своей второй родине, в жилье человека, процветающие колонии совершенно чудовищных размеров. Если добавить, что Мономориум взят на подозрение как загрязнитель пищи и разносчик бактерий и вирусов, возбуждающих многие болезни, в частности грозный полиомиелит, то понятно станет, почему санитарные службы многих стран встревожились и усиленно ищут средства борьбы с этим насекомым.
Но как же могло получиться, что выходец из субтропической зоны так широко акклиматизировался повсюду? Создание, ещё недавно вышедшее из недр дикой природы, стало подлинным горожанином. Не свидетельствует ли этот домашний муравей-космополит против концепции о связи ареалов с природными условиями? Мы думаем, нет. Мономориум потому и преуспел, расселяясь во всём мире, что в тёплых и круглый год укрытых от ненастья домах, где всегда есть для него корм, он нашёл настоящий концентрат условий, отвечающих его потребностям, воспитанным благодатной природой южных краёв.