– Экхарт, кажется? – ответил вопросом на вопрос второй неизвестный.
– Да, да, он самый, – подтвердил первый.
– Думаешь, он уже узнал?
– Я давно о нем ничего н слышал, может, самое время его проверить… А то так мы целую вечность просидим в ожидании, – загадочно прошептал приятный голос.
– А ты, по-твоему, сколько уже тут сидишь? Впрочем, ты прав, пришло время его проведать, может, он уже превзошел наши ожидания…
***
– Доброе утро, – слегка улыбаясь, сказала Наталья.
– Да, конечно, доброе, – растерянно ответил Экхарт, стараясь не смотреть в глаза своей соседке по этажу.
Она закрывала дверь в свою квартиру одновременно с ним.
Сложно заметить что-то необычное в их утренних встречах. Они мало общались, а если дело доходило до беседы, то заканчивалось, как только входные двери закрывались на ключ. Несколько раз Наталья пыталась разговорить Экхарта, а однажды даже решилась намекнуть на живописный парк, находящийся неподалеку от их общего рабочего места, но Экхарт обычно ограничивался следующими словами: «У меня нет времени, я работаю». Можно подумать, что он боится заговорить именно с ней. Они работают вместе уже год. Но Экхарт решил, что это никак не влияет на их отношения. По моим наблюдениям, Экхарт говорит эту фразу каждый раз, когда хороший человек считает нужным начать с ним разговор, тема которого имеет немного более личный характер, чем вопрос о том, который сейчас час.
В детстве Экхарт любил считать все, что только попадалось под руку – игрушки, карандаши, а когда повзрослел, перешел на деньги – он просил денег у отца, чтобы просто их посчитать. Поначалу, родителям Экхарт это казалось весьма странным – такая увлеченность деньгами в столь раннем возрасте, но со временем они привыкли и уже к четырнадцати годам Экхарт вел семейный бюджет, планируя расходы, которые сам никогда не совершал. Само собой, Экхарт еще тогда наивно решил, что его призвание – считать деньги и рассчитывать наиболее практичные варианты расходования бюджета.
В то же время своей юности, в четырнадцать лет, он, ровно в 11:34 (ведь уроки в среду начинались позже, чем в другие дни) находился в трамвае. Экхарт жил в небольшом городе с довольно длинным названием Лимбург-ан-дер-Лан. Ближайшая школа находилась в соседнем городе, поэтому мальчик добирался сначала на трамвае до вокзала, а после на поезде до города. Вскоре, а именно в 11:35, Экхарт встретил одного человека, который повлиял на выбор его будущей профессии больше всего.
Это был человек высокий, на вид лет тридцати. У него были выразительные глаза ярко-зеленого цвета, может быть, даже изумрудного. Нос выглядел довольно длинным и будто бы, заостренным, но так казалось только на первый взгляд. Особое внимание привлекали усики на манер итальянских, слегка закругленных, которые едва ли касались бороды, очень аккуратно подстриженной, имеющей среднюю длину и будто бы тоже немного заостренной на конце. Прическа, однако же, маленькому Экхарту не запомнилась. Но помнится ему, что волосы также были черными. Человек носил черные очки, будто бы защищавшие его глаза от солнца, которое этой зимой совсем не щедрилось на яркие лучи. Было понятно, что очки – это лишь часть его имиджа. Имидж, кстати говоря, заключался в строгом деловом костюме с малахитовыми запонками на рукавах пиджака, зеленой рубашке и черных брюках, выглядевших так, словно их гладили буквально только что. На груди красовался галстук, на вид совершенно обычный, только лишь большая английская буква “D”, расположенная по центру галстука придавала какой-то оригинальности. Скорее всего, это была первая буква фирмы, выпустившей аксессуар.
Мужчина сидел у окна, наблюдая за тем, как бабушка спешит в трамвай. Как только Экхарт зашел, незнакомец обратил на него внимание – долю секунды смотрел прямо в глаза Экхарту, будто бы пытаясь прочитать мысли, после чего снова стал многозначительно смотреть в окно. Экхарт огляделся на предмет свободных мест, и тут же удивился – свободным было только место возле этого самого мужчины. Хотя трамвай поначалу казался практически пустым, Экхарт решил, что это просто его невнимательность и смело сел на единственное свободное место. Как только это произошло, сбоку от него послышался приятный мужской голос:
– Я очень рад, что ты выбрал именно это место.
Сам не зная почему, Экхарт почувствовал небольшой холодок, пробежавший по его коже после этих слов. Руки вспотели, голова закружилась в такт покачиваниям трамвая, и Экхарт медленно стал падать в проход между сиденьями. Крепкая мужская рука вовремя схватила его и вернула мальчика в исходное положение.