Большевистская группа и в этом вопросе занимала последовательную политическую позицию: на амнистию ответить письменным демонстративным отказом.
Юбилей, однако, принёс большие разочарования тем, кто надеялся на амнистию. Уголовные «за обман» крыли царя самым махровым матом.
— Вот, гад, последние гроши забили ему на херугву, а он хоть бы тебе чихнул…
— Что, жлобы, лизнули под зад Николашку: на xepyгви из каторги хотели выплыть… Ещё раз лизните… — скулили над неудачниками скептики.
Драки и ссоры, уже на почве обид и насмешек долго царили в уголовных камерах. Среди политических, надеявшихся на амнистию, также произошло некоторое замешательство: все обоснования неизбежности широкой амнистии провалились, провалилась и надежда «отдать свои силы делу революции на воле».
В 1913 г. наша большевистская гpyппa значительно усилилась. Из керченской каторги пришли Тохчогло и Андреев. Тохчогло высокий, стройный, с чёрными живыми глазами, с чёрной бородой на измученном лице. Упорная борьба с тобольскими и нерчинскими палачами наложила та него печать упорства и постоянной настороженности, Тохчогло, студент киевского университета, получил каторгу за вооружённое сопротивление полиции при аресте; отбывал в тобольской каторге, потом был переведён в нерченскую, оттуда в Александровск.
Андреев — низенький, худощавый с остренькой русой бородкой, серые с огоньком глаза иногда смотрели ласково, а в гневе зло кололи, как шилом, металлист, упорный и непримиримый в спорах. Осуждён был вместе с Проминским к смерти за дело томской зкспроприации, казнь была заменена бессрочной каторгой.
Из тобольской каторги пришёл Трифонов, имевший 10 лет за побег из ростовской тюрьмы. Среднего роста, коренастый, как будто немного нескладно вытесанный из камня, угрюмое неподвижное лицо, нависшие брови, выглядывавшие изподлобья чёрные, как уголь, глаза, упрямый лоб создавали впечатление нелюдимого человека. И это был действительно упорный, настойчивый, но нелюдимый большевик.
К приходу новых товарищей разгорелась борьба по вопросу об организации камерной коммуны в четырнадцатой камере. Все в камере высказывались за организацию коммуны, однако общую коммуну организовать не удавалось. Препятствием к созданию коммуны являлось следующее обстоятельство: по уставу коллектива получающие с воли денежную помощь обязывались вносить в коллективную кассу определённый процент получаемых средств (имелись в виду регулярные получения), остальной суммой получавший пользовался по своему усмотрению. Благодаря такому порядку часть членов коллектива являлась материально обеспеченной и не терпела материальных лишений. Некоторая часть членов нашей камеры также была обеспечена. Когда был выдвинут вопрос о создании камерной коммуны, «богачи», как мы их называли, заявили, что они все свои суммы вносят в кассу коммуны. Когда мы подсчитали, поскольку получится на человека, если «богачи» свои суммы внесут, то оказалось, что коммуна будет на каждого человека иметь от 8 до 10 руб. в месяц, в то время как пользовавшиеся коллективной кассой измеряли свой бюджет от полутора до трёх рублей в месяц. Наша большевистская группа при поддержке значительной части других членов камеры опротестовала предложение «богачей» и поставила условием создания коммуны материальное равенство членов коммуны с членами коллектива, пользующихся только помощью коллективной кассы. Наше условие ставило перед «богачами» вопрос внести все свои средства в кассу коллектива и на равных материальных правах войти в коммуну или сохранить свои средства и остаться вне коммуны. Часть «богачей» согласилась, но значительная часть это условие не принимала, поэтому коммуна существовала только частично, а общекамерной коммуны организовать не удалось.
Спор по этому вопросу не прекращался во всё время нашей каторжной жизни.
— Мы хотим, — заявляли наши противники, — улучшить материальное положение четырнадцатой камеры, как находящейся в худших условиях режима, и потому считаем правильным оставление всех средств в коммуне.
— Мы принципиально возражаем против улучшения нашего материального положения за счёт «богачей»: уравняйтесь с нами в средствах, войдите в коммуну.
Бесконечные доводы с обеих сторон не убеждали и не давали никаких результатов. Предлагался целый ряд различных комбинаций и вариантов, но мы твёрдо настаивали на принятии наших положений. Камера раскололась на два лагеря, и коммуна не налаживалась.