На следующее утро собралось человек пятьсот, которые густой колонной двинулись к пристани «Русского пароходства». Полиция пронюхала о готовящейся демонстрации и мобилизовала значительные силы. По пути шествия и у ворот пароходства стояли отряды полицейских; недалеко в стороне стоял ротмистр с тремя жандармами. У подъезда градоначальника также стоял наряд полиции.
Рядом с колонной шёл пристав Гольбах со всеми своими помощниками. Я шёл в толпе и старался не показаться им на глаза. Отряды полиции пока стояли в стороне и не мешали нашему шествию.
Подошли к воротам пароходства. Они оказались закрытыми. Вызвали заведующего конторой и потребовали открыть ворота и пропустить делегацию. Заведующий ответил, что он не имеет права сделать это, потому что не имеет указаний правления.
— Какое там правление? Открывай, а то сами откроем, — и толпа грозно двинулась на ворота.
— Стой, стой, не ломайте, сейчас открою.
Заведующий открыл калитку и впустил делегацию.
Я тоже вошёл вместе с делегацией. Меня увидел Гольбах и хотел войти за мной, но его схватили за фалды мундира и оттащили от калитки.
— Куда лезешь? Тебя не уполномочивали.
— Мне нужно по делу. Мерзавцы! Как вы смеет задерживать меня?
— Легче, ваше благородие. Нечего там тебе делать. Без тебя обойдётся. Народ грамотный… Иди в свою часть.
Калитка захлопнулась. Толпа весело гоготала над рассвирепевшим приставом. Тот решил арестовать меня при выходе и подтянул отряд полиции к самым воротам.
Соглашение с грузинами было подписано. Они представили нам своего артельного старосту, который по условию должен войти в правление союза. К нам подошёл один грузин и сообщил:
— Грузчики из-за ограды передали, что у ворот стоит полиция, которая хочет «арестовать Петра».
Я сообщил делегации, что меня узнал Гольбах и бросился за мной в калитку, но грузчики его не впустили. Грузины попросили делегацию задержаться, а мне дали пиджак, выпачканный мукой, и брезентовые штаны. Я выпачкал себе мукой рожу, и мы с тремя грузинами вышли в калитку с другой стороны пристани. Я сейчас же завернул в проулок и скрылся. При выходе из двора делегации меня не оказалось. Полиция бросилась меня искать по складам, но ушла ни с чем. Грузчики, выслушав сообщение делегации, разошлись по домам.
Положение грузчиков с момента соглашения с грузинами окончательно упрочилось. Союз стал работать довольно хорошо, насколько позволяли легальные условия. Время от времени устраивали нелегальные собрания по вопросам политической работы в союзе. Эта сторона дела прививалась туго: грузчики неохотно шли в кружки, были заняты исключительно вопросами заработка. Однако и эту работу удалось постепенно наладить и вовлечь в члены партии десятка полтора человек из более молодых. В это время шла большая митинговая дискуссия с эсерами, и этому делу приходилось уделять очень большое внимание. Раза два-три в неделю собирались то ночам за городом ночные массовки, где шли бесконечные споры, главным образом по аграрному вопросу. Неожиданно на Керчь свалилось ещё одно несчастье: из Уфы через крымский союз приехал ещё один большевик — Сергей, детина весьма здорового роста, из семинаристов, с хорошо подвешенным языком и некоторыми теоретическими марксистскими познаниями. Рабочие социал-демократы к усилению большевиков отнеслись спокойно, но интеллигентская часть комитета весьма нервничала: боялась, что в организации начнётся раскол — рабочая часть, особенно караванцы, и так вела себя весьма неспокойно и лихорадила организацию, а тут ещё один большевик свалился, как снег на голову.
С Сергеем мы быстро сошлись и всё время нашего пребывания в Керчи были неразлучны. Он был довольно искусным полемистам и легко справлялся с эсерами. Сильно задевал и меньшевиков. Часто бывало, что на массовке получались три дерущихся стороны. Это обстоятельство сильно смущало рабочих-партийцев, и они не знали, на какую группу социал-демократов им ориентироваться.
Однако массовки привлекали большую массу рабочих и создавали определённое политическое настроение. Рабочие на работе и дома обсуждали вопросы, дискутируемые на массовках. Мы устроили несколько небольших собраний рабочих, где Сергей толково излагал расхождения большевиков с меньшевиками. Несколько раз вели мы беседы с грузчиками и в правлении союза, стараясь привить им интерес к политическим вопросам.