Ура, у Чикчика всё-таки получилось! Значит, муравьи всё-таки могут прыгнуть ещё чуть выше. И тут один муравей, который не прыгал — он был гонцом, передающим новости, — понёсся со всех ног к муравейнику.
— Вы только посмотрите, как он бежит, какое мастерство! — восхищались муравьи, которые уже знали в этом толк. — Не бежит, а будто парит, как птичка в небе, без всякого труда.
О том, как прыгали через речку и как не повезло червякам
Гонец принёс новость о том, что Чикчик установил новый рекорд. Следом за ним в муравейник сразу же прибежал и второй муравей.
— У нашей речки сегодня собралось столько жучков, что нам не сразу удалось пройти — пришлось попросить их расступиться, — рассказывал он. — Всем хотелось посмотреть, сможем ли мы перепрыгнуть речку там, где перед этим был мостик из зелёной веточки. Все муравьи перепрыгнули и пошли дальше, за речку, заниматься своими делами.
Не стоит смеяться, милые мои читатели! Ведь до этого муравьи, можно сказать, почти не умели прыгать в длину. И когда им нужно было перейти ручеёк, они шли в обход, чтобы добраться до мостика. Вот почему новое достижение несказанно их обрадовало. Теперь такие ручейки для них не преграда. Представляете, как будет спориться их работа?
Доходили до муравейника и разные жалобы.
— У нас нет ни минутки покоя. Земля грохочет над нами, как при землетрясении. А если ненароком высунем над землёй голову — совсем беда! — сетовали дождевые червяки.
Им и в самом деле очень не повезло. Прямо над их головой проходила муравьиная тропинка к песчаному карьеру. Муравьи носили оттуда камешки для строительства муравейника. То есть когда-то носили. А теперь они их кидали. То есть тренировались в толкании ядра. Они останавливались, крутили камешек в руке, отталкивались и метали ядро, как научил их Ферда.
— Я метнул камешек на целых двенадцать шагов! — радовался Свернугору. — А это муравьиный рекорд. Урааа!
— Будет тебе хвастаться! — остановил его муравей Бросьтут-Бросьтам. — Где этот твой камешек? Учись у настоящих метателей. — И он поднял камешек, который только что бросил Свернугору.
И надо же такому случиться! В эту самую минуту дождевой червяк Траволюбов решил: больше терпеть невозможно, это переходит всякие границы, и надо посмотреть, от кого же столько шума. Кто же здесь всё время колотит чем-то по земле? На свою беду он высунул голову из норы в ту самую секунду, когда Бросьтут-Бросьтам метнул камешек.
— Урааа, новый рекорд! — возрадовался Бросьтут-Бросьтам, а камешек в это время, — бум! — стукнул червяка прямо по голове.
— Оооооой!
Пан Траволюбов голосил так сильно, что муравьи в ужасе разбежались кто куда. Даже Бросьтут-Бросьтам тоже припустился со всех ног, хотя ему до смерти хотелось узнать, действительно ли он побил рекорд Свернугору. Зато червяк Траволюбов немедленно отправил червяка Позадова к червяку Убегалову, чтобы тот поторопился в муравейник к Королеве и пожаловался ей от имени всех червяков: «У нас нет ни минутки покоя. Земля грохочет над нами, как при землетрясении. А если случайно высунем из-под земли голову — совсем беда!» Ну, вы всё это только что слышали.
О том, как несладко пришлось улитке
Улитка тоже пришла пожаловаться на муравьёв. Представьте себе улитка! В сто раз больше муравья, а пришла жаловаться, как маленькая ябеда. Что у неё случилось, спросите вы? В общем, ползла она по лесу — там, откуда муравьи приносили раньше еловые иголки. Но с тех пор как Ферда начал их тренировать, все стали метать их, как копья. Муравьи разбегались и бросали их. Копьё, то есть иголка, со свистом пролетало по красивой дуге и втыкалось в землю. Потом муравьи измеряли шагами, кто бросил его дальше всех.
— А я мешду прошим спефила на зафтрак, — жаловалась улитка, — как фдруг слыфу «дфинь» прямо над своим левым рош-ком. Только я шпрячу левый рошок, как слыфу «дфинь…» у правого рошка. Шпрячу правый рошок и высуну левый, как слыфу «дфинь» у левого рошка. Поэтому я шнова шпрятала левый рошок и «дфинь»…
— Минутку, пани Улитка, — остановил её муравей Ого, который в тот день сторожил ворота муравейника. — Расскажите вкратце, что случилось дальше!
— Фкратце я высунула левый рошок и услыфала «дфинь»…
— Все «дзинь» да «дзинь»! Расскажите, что же всё-таки дзинькало и что было после? — снова перебил улитку муравей Ого.
— Што дфинькало? Дфинькали иголки, которые кидали мура-фьи, и мне прифлось шпрятаться ф домик. Потому фто я боялась, фто в меня попадут иголкой. А когда я шпряталась ф домике, мне захотелось шпать, а когда я прошнулась, для зафтрака было поф-дно, и мне прифлось полфти на голодном брюхе. А этого я так не офтавлю. И ешли я шнова увишу мурафьёв, дфинькающих иголками, то шьем ваш мурафейник, пан Ого! Так и передайте вашей ко-ролефе! Моё поштение!