И не ошибся.
Не успел свежесформированный седьмой отряд пройти мимо «бара», как Петя, ничего не говоря, сунул в руку Василисе огромную шоколадку.
Василиса удивилась. Не столько самому подарку и даже не размеру его, сколько хладнокровию и уверенным действиям этого слонёнка. Отказываться она, конечно, не стала.
Дело в том, что буквально с первого же дня вожатая ощутила в себе непреодолимую тягу к сладкому. Организм, потративший с непривычки огромное количество гликогена, просто вопил и требовал лакомств. Но позволить себе вволю наесться «сникерсов» и «пикников» она не могла по очень серьёзной причине: денег с собой было только на обратный билет.
– Как тебя зовут, детка?
Вопрос вожатой оживил Петю. Он сразу отпихнул в сторону зазевавшегося Спартака, который до этого держал Василису за руку, и вцепился в эту руку сам.
– Ты чо, жи-и-и-рный! – заверещал Спартак и принялся отбивать руку назад. Однако физическое превосходство было на стороне Пети. Тогда Спартак выломал у ближайшего куста прут, которым стал охаживать супостата по жирным ногам.
Пете было больно, но он стоически переносил муки, по-собачьи заглядывая в глаза вожатой.
– Эта конфета должна быть вкусной, – облизнулся Петя, – пятьдесят рублей стоит.
– Давай попробуем прямо сейчас! – Василиса отломила от плитки кусок и протянула Запеканкину.
– Нет, – жестом отстранил шоколад мальчик, – это вам. Я себе еще куплю.
– Ну, тогда я угощу ребят. Спартак, держи, Стас, девчонки… Ты не против, детка?
Петя надулся и еле заметно закачал головой, всем видом говоря, что он против, но сделать ничего не может.
– Спартак, да прекрати! – прикрикнула Василиса на альбиноса, продолжавшего охаживать Петю прутом.
Измазанный в Петином шоколаде Спартак обиженно опустил голову.
– Как, говоришь, тебя зовут? – Василисе среди детей просто необходим был союзник. Правая рука, адъютант, шпион и ябеда. – Ты, как я вижу, хороший мальчик.
– Меня зовут Петя! – до ушей осклабился союзник.
Сердца Спартака, Алеши, Пингвина и Стаса обливались кровью. Безумная четверка чувствовала себя отверженной. Пацаны плелись позади орущей толпы новоприбывших, и в головах у них зрел чудовищный план мести.
Подавляющее же большинство новичков пока не догадывалось о кознях, которые таил в себе Петя Запеканкин.
Другой новичок, Ринат Мисыров, сын одного из нефтяных князьков западной Сибири, попал в отряд явно не по возрасту: ему было пятнадцать лет. Каждый год он жил в «Титанике» по пять смен. Курит, глаза наглые, друзья по всей округе, вплоть до Туапсе. Похож на волка из «Ну, погоди!» Одна особенность – денег папа никогда не дает с собой ни копейки. Но парнишка научился неплохо зарабатывать сам.
– Ты чего толкаешься, лох! – огрызнулся Ринат на замечтавшегося Алексея Макарова: тот нечаянно наступил на пятку наследнику нефтяного магната.
– Я… я, – растерялся Тайная Страсть.
– Эй, эй! – одернула подростка Василиса. – Ты, мальчик, часом не глухой? Хорошо, для слабослышащих повторю еще раз: я и Алексей – ваши вожатые. Что-то я не въезжаю, кто тут лох?
Ринат дерзко усмехнулся и вдруг направился в сторону моря.
– Стой! – крикнула вдогонку вожатая. – Я кому сказала?
Мальчуган продолжал не спеша идти к лагерному забору, перелез через него и скрылся в кустах.
– Лёш, – серьезно посмотрела на напарника Василиса, – с этим ребенком у нас будут проблемы.
Алексей Макаров кивнул:
– Знаешь, надо бы переписать остальных бесов.
И великий аккуратист опрометью бросился в свою палату за ручкой. Забегая в корпус, он едва не столкнулся лбом с взмыленным Юрием.
С физрука сошло семь потов, а злополучного Ивана Бабояна он так и не нашёл!
Юра облазил все вожатские во всех четырех корпусах. Три раза заглянул на помойку, побывал в столовой и уже направлялся в медпункт, как вдруг… ему показалось подозрительным нечто. Ему показалось очень подозрительным, что на планерке не было не только Бабояна, что, в общем-то, типично для этого свинтуса. Там не было еще и старшей вожатой – а это было совсем нетипично.
Юра котом прокрался к комнате Саши, прижался ухом к фанерной двери.
– Кожу сдеру! – раздался из-за двери женский голос, и вдруг – приближающиеся шаги. Юрий ужом юркнул за угол. А тем временем из жилища Саши появился Иван Бабоян. Он сладко потянулся (еще бы – время было уже одиннадцать утра!) и побрел на своих кривых коротких ногах к лестнице.