Василиса почувствовала, что размякает всё больше и больше. Сейчас, после чтения «завещания» десятилетнего мальчика, её зеленые глаза заблестели от влаги. Не то чтобы слезы, а так…
– Послушай, дурачок, – зашептала она на ухо совсем раскисшему Пете, – открою тебе один секрет: от поноса ещё никто не умирал. Так что не надейся.
Она порвала бумажку, громко попрощалась со всеми до обеда и направилась в корпус. Сегодня всему лагерю предстояла первая встреча с морем.
Алексей Макаров по этой причине так разволновался, что всю ночь не сомкнул глаз. «Были ли случаи, когда дети тонули?..» Этот вопрос Василисы гудел в ушах со вчерашнего вечера. А что если в их отряде утонет какой-нибудь шпингалет? Им с Василисой достались, наверное, самые безумные детишки. Другие, глядишь, посиживают себе в библиотеке или играют в слова. А этот седьмой отряд – просто бесы в человеческом обличье. Лазают по ямам, тянут в рот всякую дрянь, дерутся…
– Вожатым построить детей перед столовой для отправки на море! – раздался голос Саши из громкоговорителя. – Время на сборы – пятнадцать минут.
Узнав новость, дети будто сошли с ума. Они с визгом носились по коридору, размахивали полотенцами. Никто и не думал строиться по парам, дабы организованно загрузиться в автобусы.
Василиса и Алексей Макаров стояли столбами посреди этого безумия.
Зря они радовались чёрной радостью, что в отличие от остальных им придется собирать лишь половину отряда. Оставшиеся в строю тринадцать человек были страшнее сотни. Самое комичное было в том, что каждый из этих тринадцати каждую минуту подбегал и осведомлялся:
– Вася, почему стоим? На море, на море!
Василиса, сорвавшая горло в бесплодных попытках утихомирить сорванцов, решилась на отчаянный шаг. Она зашла в свою «гладилку» и захлопнула дверь. До отправки автобусов оставалось пять минут. Через минуту в дверь заглянули Спартак, Алёша и Стас. Через две в коридоре всё стихло. Через три в комнатушку Василисы набились все тринадцать буянов.
Через четыре они ровными парами стояли перед автобусом. Через десять прохладные языки волн аппетитно лизали берег, а горячий песок жег сорванцам пятки.
Но какое же разочарование ждало их по прибытии! После высадки на пляже детям явилась новая знакомая Юры физручка Маша. Сам Юра с очень серьёзным лицом выглядывал из-за её правого плеча.
Маша взяла в руки мегафон:
– Волнение на море – пять баллов, температура воды – девятнадцать градусов. Это недопустимые условия для купания детей. Поэтому сегодня никто в воду не заходит. Детей от воды должна отделять пограничная полоса. Кто зайдет за неё – ноги оторву! Загорать можно не больше пяти минут.
– Ты часом не шутишь, Кинг-Конг побритый? – вежливо, как ему казалось, уточнил Ринат.
Юра с целью покарать ринулся было к хаму. Но увидел стоящую рядом Василису. Поднятой для подзатыльника ручищей он грациозно подхватил руку вожатой и поднес к губам.
Тут же толчок в спину отбросил физрука в сторону.
– Сколько раз тебе говорить, Юрий! – прикрикнула Маша. – Не бери в рот грязные руки!
– Но я видел, как она её мыла… – стал было оправдываться летописец. К счастью для него, на глаза Маше вдруг попался Алексей Макаров. Великий аккуратист сразу привел даму в неописуемую ярость.
– Посмотри, до чего ты довел себя, слизень! Сплошная кожа и соединительная ткань! Где, ну где у тебя хоть одна мышца?! – больно щипала Маша за бока Алексея Макарова.
Тот, даже не пытаясь вступить в диалог, задал стрекача в направлении дикого пляжа.
– Ноги оторву! – закричала Маша вслед ему и направилась дальше.
Юра поскакал следом. Но очень скоро вернулся и присел рядом с Василисой на песок. Полуденное солнце высвечивало каждый мускул на его блестящей от пота спине. Алексей Макаров смотрел на эту спину глазами человека, который сейчас же и на любых условиях обменяет её на свою. А тем временем несколько маленьких ног с давно не стриженными ногтями перешагнули прочерченную Машей запретную линию. Их примеру последовали остальные. Вскоре все тринадцать белых коленок, грубо поправ распоряжение огромной физручки, оказались в полосе прибоя…
Тайная Страсть согнул в локте правую руку. Он хотел сравнить свой бицепс с маячившим шагах в пяти идеалом. Бицепс активизировался. Но был какой-то до безобразия детский. Вожатый седьмого отряда тяжело вздохнул и принялся проделывать то же со своей левой рукой. Затем его внимание переключилось на нижнюю часть тела: он поиграл ягодицами.