– Эй, сэйчас башку отвэрну, козел!
– Наших бьют! – оперативно среагировал Пингвин и бросился на помощь Тайной Страсти.
Следом за ним на врагов ураганом налетел человек-сирена, исполненный желанием срубить голову противника пластмассовой саблей. Однако противник оказался слишком высок. Надо срочно менять тактику – например, вонзить клинок верзиле в ноздрю…
На нечеловеческий крик товарища из «десятки» выпрыгнули еще два молодых грузина.
– Отступаем! – крикнул Пингвин и, отстреливаясь, бросился к великому аккуратисту. Но тот, плюнув на детей, улепетывал прочь.
Он спасся бы. Спасся бы обязательно, но слабеющая от страха нога зацепилась за бордюр, и он упал. Ободранные об асфальт нежные ладони вмиг закровоточили.
Стас, Петя и Спартак схватили вожатого за эти самые ладони и волоком потащили к ближайшей скамейке.
– Прикройте нас! – взвизгнул Спартак. – Главнокомандующий ранен!
– Пули кончаются! – посетовал Пингвин, уворачиваясь от волосатых рук.
– В рукопашную! – пропищал Алёша и выстрелил из подствольного гранатомёта прямо в нависший над ним нос грузина.
Тем временем Стас уже бежал за подкреплением, во весь голос озвучивая разные оптимистичные соображения. Например, такое:
– Не бойтесь, милый вожатый! Живым мы вас им не отдадим!
Чуть позже Алексей Макаров стоял на набережной и глядел в одну точку.
Великий аккуратист никогда не видел пропавшего ребенка из отряда Семена и Анечки. Но вот этот был похож, дьявольски похож!
Сутулый, затравленный подросток прошел мимо в окружении двух здоровенных, накачанных лбов. Нет, не показалось. Это произошло на самом деле: один из верзил грубо толкнул в бок мальчика, когда тот немного отклонился от траектории их движения.
Воображение Макарова разыгралось. Он живо представил, как подбежит, толкнет одного из громил и громко потребует отпустить ребенка. А что? Народу на набережной прорва, бандюги не посмеют нанести ему физический вред. А может, позвать милиционера? Но с ними в Геленджике напряг: днем с огнем не найдешь. Макаров уже видел восхищенные взгляды Гурия Денисовича, Саши, Василисы…
Странная троица удалялась от великого аккуратиста всё дальше и дальше. А он стоял на том же самом месте и до боли кусал губы, чтобы не заплакать на виду у всех. Эти приступы полного паралича почему-то случались с ним в самый драматичный момент.
– Пойдемте, дети, – тихо сказал Алексей Макаров. И поплелся к автовокзалу, в другую сторону от бедного пропавшего мальчика.
Куклуксклановец и бабочка. Гурия Денисовича осеняет гениальная идея. Он снова делает неоценимый вклад в бурный рост местной флоры
Огненным штопором в смуглое тело ночи вонзалась бабочка. Она смертельно обожглась о фонарь и не могла больше летать. Юра об этом не знал. Пыхтя как паровоз, он пытался тайно налепить письмо похитителей на доску объявлений. То и дело конспиратор озирался по сторонам: по лагерю праздно шаталась физручка Маша. Об этом косвенно свидетельствовал её периодически оглашающий предместья ор:
– Юрий Ильич, ау!
С целью изменения внешности физрук натянул на голову полиэтиленовый пакет, что придало ему легкое сходство с отбившимся от своих куклуксклановцем.
А бабочка пикировала вниз. И последнее, что зафиксировал её агонизирующий мозг, была плоская макушка физрука. Насекомые – вообще гадкие создания. Столько на той же бабочке ног, усов, крыльев… бр-р-р! Кажется, тебе за шиворот свалилась стая ядовитых тарантулов, а не безобидная любительница нектара.
Юра испустил крик, дернулся всем телом – и проклятая бумажка снова оказалась на земле.
Подобрать, сейчас же! Но тут физрука будто парализовало: из мрака голодной пантерой вынырнула физиономия Гурия Денисовича.
– Живо собирай всех парней, – скомандовал шеф, топчась как раз на письме похитителей. – Теперь каждую ночь будем патрулировать пляж.
Юра бросился исполнять. Но через минуту какая-то страшная сила притащила его обратно.
Послание было на том же месте. Дрожащими руками физрук положил в рот карамельку, чтобы сделать новый клей. Подобрал мятый клочок бумаги, обильно смочил слюной, налепил. И вдруг заметил, что висящее рядом объявление того и гляди упадёт. Оно болталось на клочке скотча, играя с пробирающим до костей сырым ветром.
Юра решил закрепить его понадёжнее. Но оно вдруг совсем отвалилось. Лежало в его широкой ладони и… что-то напоминало. Та же жёлтая бумага, такие же вырезанные из детской книжки буквы: «Встреча переносится на три вечера Туапсе пирс турецкое судно рядом Турок не в курсе никаких ментов – малец умрёт».