— Молчи, — откашлялся отец, — не твоего это ума дело. Не простили плена. Как был майором, так и отправили на огород. Да пусть хоть в лейтенанты, но я же — лётчик! Я же могу то, чего другие не могут! Я рапорт подам… В Афган.
— Да ты о Женьке подумай! — взвилась Ирина. — А если с тобой что случится? А командир тебе дело говорит: поедешь в Тюмень, летать будешь!
Отец уставился на Ирину непонимающим взглядом, затем перевёл взгляд на Женьку и хрипло сказал.
— Демобилизовали нас, сынок. Будем теперь в Западной Сибири комаров кормить.
Первый секретарь горкома партии поднялся и вышел из-под портрета Леонида Ильича на встречу вошедшим Павлу, Ирине и Женьке.
— Самотлор приветствует героев Афгана!
— Здравия желаю, — произнёс отец и осёкся, — извините, привычка.
— Хорошие привычки менять не нужно! — потрепал Женьку по голове секретарь. — Кем хочешь быть?
— Лётчиком, — ответил Женька мгновенно.
— Потомственным! — поднял палец вверх секретарь и протянул руку отцу. — Сергей Сергеевич!
— Майор Лазарев, — крепко пожал руку первого секретаря отец и добавил, — в отставке.
— Герои в отставку не уходят! — дружелюбно похлопал майора по плечу секретарь. — А как зовут вашу очаровательную супругу?
— Ирина Петровна, — задержала руку секретаря чуть дольше необходимого Ирина.
— Присаживайтесь, — Сергей Сергеевич указал на стулья у длинного стола. — Нижневартовск — город не простой. Но постараемся принять вас по нашему, по Сибирски. Вам, как начальнику лётного отряда мы выделили квартиру. Двухкомнатную! Подъёмные, соответственно…
А Ирине Петровне могу предложить работу на нашем телевидении.
— Телевидении? — радостно вскинула брови Ирина. — У вас есть телевидение?
— У нас всё есть! — приосанился первый секретарь. — Небольшое, но своё! — он тут же расслабился и тихо открыл секрет чуда. — По случаю высокого визита притащили из Москвы оборудование, а вывоз — мы своими рычагами отсрочили. И теперь, кроме программ Центрального телевидения, нефтяники Самотлора раз в неделю смотрят местные новости.
— А я смогу? — скромно потупила глазки Ирина.
— Сможете, — липким взглядом секретарь оценил пышные прелести Ирины, — начнёте с должности главного администратора.
— Спасибо! — расправила плечи новый главный администратор.
— А на вас, товарищ Лазарев, большие надежды. Здесь, конечно, нет стрельбы по вертолетам, но есть свои проблемы. Машины падают… Лежат по-болотам.
— Причины? — коротко поинтересовался отец.
— Перегрузка, износ двигателей, — помялся секретарь и решился, — а в основном от бесшабашности и разгильдяйства! У кого сознание определяет бытиё, а у кого — питиё… Ну, а будущий пилот может завтра уже отправлятся в школу!
Женька взглянул на секретаря и увидел, что тот неотрывно следит за Ириной.
Женька слегка опоздал и вошёл в класс посреди урока пения.
«Всё могут короли, всё могут короли…» — гнусными голосами выли хором его новые однокласники.
Учительница пения повернулась в сторону вошедшего и хрипловатым, пропитым баском поинтересовалась: — Лазарев? Евгений?
— Ага, — подтвердил её сообразительность Женька.
— Какую музыку любишь? — поправила баян на коленях учительница. Насмешливые взгляды вперились в Женьку кольями.
— Тихую, — нашёлся Женька, и все девчонки негромко хохотнули. Лица мальчишек были урюмо-непроницаемы.
— Ты откуда приехал? — не унималась учительница.
— Из Хивы. — отрапортовал Женька.
— Это в Казахстане? — проявила полную географическую тупость учительница.
— В Узбекистане. — вежливо поправил её Женька.
— Узбек, значит! — крикнул плюгавый мальчишка и класс расхохотался, словно это была удачная шутка.
— Тихо, тихо, уркаганы! — рявкнула учительница. — Какой у тебя голос, Евгений?
— Голос? — не понял вопроса Женька. — Человеческий.
— Узбецкий! — не унимался плюгавый.
До плюгавого было два шага.
Ростом Женёк был мелковат, но жизнь в Хиве научила его драться беспощадно. Он сделал два шага и влепил плюгавому кулаком в нос.
— А-а! — заорал плюгавый и кровь полилась на его клетчатую рубашку.
— Бей узбека! — заорал толстый переросток и толпа мальчишек накинулась на Женьку, как свора собак.
— Стоять! Стоять! — пыталась остановить драку учительница пения. Нападавших было много и они просто смяли Женьку. Его давили и топтали ногами, но он умудрялся и в таком положении укусить противника за ногу, либо пнуть куда-попало ногой.