Гранд-шеф бросил быстрый взгляд на отца дерзкой девчонки — как он реагирует на такое предложение? Но уважаемый Мариджн, хоть радости особой и не высказывал, но с кулаками не бросался.
А кулаки Дукс не любил. Хоть и прошло много лет, но он всё ещё помнил тот случай с младшей женой. Если бы не его положение гранд-шефа, не было у него третьей жены. Да и жизни тоже, пожалуй, не было бы.
Додумать неприятную мысль, а Идоне — услышать ответ, не дал звонкий мальчишечий крик от лестницы, ведущей в почтовую башенку.
— Голубь! Почтовый голубь! Для Эсбена! Сообщение для шефа стейта Сердце Леса Эсбена!
В зал заседаний влетел мальчишка, размахивая листком. Уважаемый Эсбен подскочил, как ужаленный лесной крапивой, и его рука заметно дрожала, когда он принимал бумажку от взволнованного дежурного. Пробежав глазами по строкам, шеф стейта Сердце Леса закрыл лицо рукой и простонал: «Нет!»
Мариджн выдернул из его ослабевших пальцев листок и прочёл вслух:
— Поселение Пенегри утром не прислало голубя. Проверили. Живых не осталось.
Эсбен осел, лишь чудом не промахнувшись мимо стула, и закрыл лицо руками, затрясся в беззвучных в рыданиях.
— Живых… не обнаружили… — выталкивал он сквозь сомкнутые ладони. И было слышно, как он задыхается за своим ненадёжным щитом.
Все молчали, сочувствуя горю.
Один за другим шефы стейтов поворачивались к Дуксу. Смотрели тяжело, молча. Гранд-шеф, полный вальяжности, молчал, но вскоре взгляды и тишина стали настолько давящими, что он почувствовал себя зверем, загнанным охотниками в ловчую яму. А потом к нему пришло даже ощущение — или воспоминание? — сильных рук на загривке. И это неприятное воспоминание, от которого его теперь никто не отвлекал, свербело в мозгу.
— Ты, уродово дерьмо! — орал над ухом и тряс Дукса за шиворот здоровенный мужчина. Парень был выше его на две головы, и потерявший опору под ногами, висящий в воздухе новый гранд-шеф сжался от страха: он отчётливо понимал, что порадоваться своей двойной победе ему не удастся, потому что этот громила вытрясет из него самое важное — жизнь.
— Я не виноват, — ныл Дукс, прикрывая от ужаса глаза, — она сама выбрала!
— Ах ты же, мерзкая поганка! — рычал низкий голос, и Дукс почувствовал мгновение полёта и тут же — боль от встречи собственной головы и стены здания форума. Зубы клацнули, в глазах поплыло. — Как ты посмел убить домашних зверей?! Ты, гадина, недостойная жизни!
Та же сильная рука снова подняла его на уровень злых и ненавидящих глаз, только теперь за грудки, не за шиворот.
— Я не убивал! — заблеял испуганный этой ненавистью на перекошенном лице до перехваченного дыхания гранд-шеф. — Я не убивал! Я только приказал…
Мужчина, чьё лицо напротив побагровело, замахнулся, и Дукс едва успел зажмуриться, как почувствовал взрыв в голове. Она мотнулась от удара, что-то легонько хрустнуло в шее, а левая скула запылала огнём. И Дукс опять с размаху ударился, приложившись всё к той же стене. Боль в спине не сравнилась с горящей щекой, от которой из глаз катились слёзы, и руки непроизвольно накрыли рану.
Он подвывал тоненько, всё внимание сосредоточив на боли, вливая сiлу едва заметными капельками в пострадавшее место. Этого делать не следовало — нельзя направлять собственную сiлу на себя же, это противоречило этическому кодексу разумных жителей Леса — людей. Но все противоречия бледнели на фоне ужасной боли, что пульсировала, разрывая его лицо, и гран-шеф легко, не задумываясь, пренебрёг всеми правилами. И только когда боль чуть утихла под ладонями, заметил, что двое крепких парней смогли схватить бандита, что посмел напасть на него.
Дукс неловко поднялся, опираясь о стену одной рукой, а другой — придерживая ноющую челюсть. В нём разгоралось бешеное негодование, замешенное на унижении и ярости. Оказывается, он ошибся — Эрвин готов был его убить вовсе не за Айли.
— Ты!.. — взвизгнул избитый глава. — Ты! Я тебя отошлю в самую глушь! Я сгною тебя в Лесу! Ты в жизни не увидишь Центр!
Сдерживаемый с двух сторон, молодой человек плюнул под ноги Дуксу, и молча, ненавидяще смотрел ему в лицо.
Эрвин! Охранитель Леса от пожаров. Точно! Дукс на секунду замер, обдумывая идею, и вдруг расцвёл такой радостью, будто Зверя уже изловили и отдали ему для опытов.
Он распрямился, стал до невозможности важным, уверенным в себе, и даже его сморщенное лицо разгладилось. Главы стейтов, кто постарше, сразу узнали в этом преобразившемся Дуксе того самого человека, которого когда-то давно, ещё молодым, они общим решением выбрали на пост гранд-шефа.