Исследования в этом направлении продвигаются слишком медленно и Франсуа пока что ничем помочь не могут. Зато он сам развивает свои способности, опережая научно-технический прогресс. Вот, например, взгляните на него в шестьдесят четвертом году: только посмотрите, как ловко он набивает пальцами ног на печатной машинке! Буква в секунду. Но он еще не достиг совершенства.
Он очень хотел участвовать в Паралимпийских играх в Токио, что проходили в ноябре шестьдесят четвертого, но должен был преподавать и не смог туда отправиться.
Его бы никогда не допустили до соревнований парализованных — он же не колясочник, — но все же его можно будет увидеть на трибунах стадиона в Гейдельберге в семьдесят втором, требующим допуска к Паралимпийским играм инвалидов всех категорий — он сделал репортаж, посвященный Жоао: как тот на коляске мчится через препятствия, по газонам, набережным, лестницам, как он хорош, когда подлетает в воздухе, причем оба колеса зависают — лучший кадр для «Другой стороны успеха».
Тем вечером Жоао раскручивает над головой золотую медаль, показывает всем свои снимки, на которых он стоит на верхней ступени пьедестала.
— А, что скажешь? — смеется он. — Пошлю ее сыновьям! Сфотографируй и отправь, Meu Deus!
И он целует эту медаль, надев ее на шею, и поет что-то на португальском, а Мугетт подливает ему фруктовый сок и смеется. Жоао пытается говорить по-японски — он знает лишь несколько слов: здравствуйте, добрый день, спасибо — аригато, а как тебе моя золотая медаль, знаешь, как это по-японски? Кин медару! Как тебе кин медару?
Он знакомит Франсуа с еще одним парализованным спортсменом, лучником родом из Арденн, по имени Феликс ван дер Меерс.
Франсуа кажется, что он сходит с ума, но не может не спросить:
— Простите, вы не знакомы с Надин Фай?
Меерс качает головой: он не слышал такого имени.
В тот вечер, когда они сидели в квартире Жоао, разговоров было только о его медали и золотом мече, что преподнесла Сержу Беку, выдающемуся французскому фехтовальщику, принцесса Митико.
В извилистых жилках на боках фарфоровой вазы, которую Жоао привез из Токио им в подарок, тоже проблескивало золото.
— Франсуа, ты только глянь! — сказал он.
Темно-синяя ваза действительно мерцала драгоценным металлом. Жоао объяснил, что ее специально разбили, а потом склеили, отчего она стала еще ценней.
Мугетт проводит указательным пальцем по золотой жилке:
— Вообще, это называется кицуги — искусство обработки трещин и повреждений.
Благодарности
Я выражаю искреннюю благодарность всем, кто помогал в создании этой книги. Спасибо всему персоналу отделения функциональной реабилитации военного госпиталя «Перси», а в частности профессору Эрику Лапейру за теплое отношение, доктору Стефани Трюффо за исключительную отзывчивость и готовность помочь, доктору Линде Дармон, которая послужила ярчайшим прототипом одного из героев романа, Анаит Дассо, Бертиль Демантке, Александре Эира, Агнес Мистраль, Авроре Ле Фреша, Моник Планшетт, Ларолахене Санок, Селин Вигье — за их неоценимую помощь.
Также я выражаю признательность доктору Эрве Карсину за его исключительную эрудицию и память. Пациентам госпиталя «Перси» Алексису Романову и Дэвиду Травадону — за их доверие и отзывчивость.
Я сердечно благодарю команду Федерации спорта инвалидов Франции; режиссера-документалиста Пьера Фусада; Жан-Мишеля Вестелинка — тренера по плаванию национальной сборной; участника Олимпийских игр и тренера Пьера Рэндакса.
Отдельное спасибо я хочу сказать пловцам Бертрану Пери, Дэвиду Фопполо, Мари-Франсуазе Вино-Ибуа и Раймонду Ибуа — за их опыт и оптимизм.
Также я благодарю доктора Жерара Шеза из Института имени Робера Мерля, что расположен в ДʼОбинье-де-Валентон, докторов Катрин Фламент и Джули Тротел за их подробные консультации.
С вопросами, касающимися протезирования, и связанными с этим проблемами мне очень помогли Дидье Азулэ из Центра протезирования в Кретее, Самуэль Тибо из группы компаний «Отто Бокк», а также Марсель Бертэ.
Также благодарю доктора Катрин Диар и доктора Жерара Фонтена из больницы Маньи-ан-Весен.