Ему нужно найти грузовик где-то у Порт-де-Клиши. Работы здесь остановлены, сталь прикрыта пленкой, в баке затвердел цемент. Из-за погоды Франсуа отправили в отпуск, и он едет в Арденны повидаться с двоюродным братом, что работает на лесопилке недалеко от Шарлевиль-Мезьера; он не был еще в Арденнах. С перекрестка раздается мощный рев клаксона десятитонного грузовика, водитель орет через открытую дверь: «Франсуа! Это ты Франсуа, двоюродный брат Жоржа?» Это он. «Слушай, если я заглохну, не уверен, что смогу завестись!» Франсуа на ходу залезает в кузов. «Меня Тото звать». Внутри из-за шума двигателя невозможно разговаривать. Франсуа забудет и эти десять тонн, и Тото, и грохот. Грузовик движется вперед, медленно, тяжело, лавируя между кучами утрамбованного снега. Тото не отрываясь смотрит сквозь лобовое стекло на дорогу. Позже, когда он пытался вспомнить облик Франсуа, у него не хватало слов, всплывали лишь картинки, он не смог разглядеть его хорошенько, его взгляд был прикован к дороге. Франсуа дремлет. Он прочитал в «Паризьен либерэ», что в Арденнах от холода гибнут кабаны и косули. В Мозель возвращаются волки. Ла-Манш промерз на много метров. Франсуа думает о докерах, он хорошо помнит набережные Уистреама. В Страсбурге заледеневшие железнодорожные стрелки отогревают огнеметами. В Аяччо и Сен-Тропе из-за холода прекратилось транспортное сообщение и в магазинах пропал хлеб. В Ницце под снежными шапками ломаются пальмы. В Грассе мороз уничтожил майские розы, померанцы и мимозы — Франсуа подобрал как-то упавший цветок, вновь обрел изящные манеры — одинокий мужчина среди женщин; крупные и свежие лепестки, едва державшиеся в чашечке, обвалились ему прямо в ладонь и оставили на ней свой запах — он припомнил, что это случилось в прошлом году, накануне забвения. В Босе погиб урожай рапса, озимого овса и шестирядного ячменя. Эльзас потерял пятьдесят процентов пино-блан, гри, нуар, и следующий урожай можно будет собрать только через два года. В Воклюз, также прочитал Франсуа, замерзли фруктовые деревья, так как в них уже началось движение соков. На севере полностью уничтожен урожай порея, картофеля и моркови. Газеты писали исключительно о подобных катастрофах, о том, что морозы добрались даже до Алжира. Он забудет обо всех этих катаклизмах без исключения, о замерзших трупах, валяющихся на тротуарах, о воззвании аббата Пьера, о мужчине, который вчера свернулся клубком у фундамента здания — он больше никогда не увидит зимы. Говоря по правде, он уже держит реальность на расстоянии, он даже не в Бейле, ничего не произошло, и лишь Нина отгоняет всякое сожаление. По привычке, ибо так положено, Франсуа жалеет мертвых, бедных и больных, но по-настоящему его волнует лишь Нина, он ничего не может с этим поделать, она полностью овладела им, вытеснив все остальные чувства. Но тем не менее и Нина исчезнет из его памяти. Время замрет на отметке до начала их отношений, а ее образ станет расплывчатым, словно черты случайной попутчицы в вагоне метро. Нет, речь не идет о страдании, ведь потеря памяти — отличное средство против сожалений об утрате. Но все это гнусная дрянь. Мир исполнен маленьких апокалипсисов, и кто знает, насколько важны эти безымянные докуки, которые иногда нас одолевают.