Леон открыл рот, теряясь между «спасибо» и «пошёл ты», снова засомневался в правильности обоих ответов и потому сказал:
— Спокойной ночи.
Закрыл дверь, рухнул в постель и коснулся стремительно увеличивающегося от внезапно подкатившего возбуждения органа. Все таки он впервые ощутил себя сексуальным, а либидо у нового тела было на редкость высокое и игривое — возбуждался он теперь чуть ли не по щелчку пальцев.
— Святые угодники! — богохульствовал он, проводя по твёрдому и красивому, как литой сахарный леденец, стволу. — Вот это даааааа…
Кончая, он готов был разреветься от осознания, что хотя бы в этом ему точно повезло.
— Просыпайтесь, Ваше Превосходительство, — ставни стукались о стену, раскрываясь. — Уже семь.
Леон с неохотой открыл глаза, разглядывая снующую по комнате служанку.
— Через час завтрак, а вы ещё не одеты, — продолжала она, подбирая с пола брошенные вчера вещи.
— Семь утра, — Леон зевнул, почёсывая живот. — Включите, пожалуйста, воду в ванной.
Служанка округлила глаза:
— Принести нагретую воду, вы хотели сказать? С утра?
— Да, да, нагреть, я про это. А что с утра… не моются?
— Лекарь не советуют совершать водные процедуры чаще одного раза в пять дней, от воды стареет кожа, — пояснила девушка. — Только бедняки моются часто, чтобы не смердеть, поскольку у них нет душистых вод для благоухания. Ну и наш шут, но он почти блаженный, ему простительно.
Ну да, как же он мог забыть — о гигиене тут свои понятия. Леон потрогал заросшую щетиной челюсть.
— Наберите воду, — сказал он, с трудом не завершая просьбу привычным для себя, но противоестественным для герцога «пожалуйста». — И принесите бритву.
— Позвать брадобрея? — уточнила служанка.
Леон поёрзал, переживая неприятные флешбеки, когда понял, что завитки в паху слиплись от результата его вчерашних исследований.
— Нет, просто бритву принесите, — сказал он. — Или тут, типа, только опасные лезвия есть?
— Только лезвия, — проговорила служанка. — Но многие пользуются новинкой — магическими растирками, они удаляют волосы, наш лекарь привёз недавно с ярмарки в Мирамисе. Только вы отказались им пользоваться, не по-мужски это, сказали…
Не по-мужски — ходить с заросшим очком и потерявшимся в зарослях членом, хотелось сказать Леону, но вместо этого он просто попросил принести ему чудесные порошки и потом объяснить ещё, как с ними справляться.
С Риной шут столкнулся на лестнице — та тащила в подоле склянки, а через плечо у неё было перекинуто чистое полотенце. Мурена прошёл было мимо, спускаясь к завтраку, который кухарка накрывала для прислуги раньше, чем господам, но приметил содержимое склянок и, ухмыльнувшись, зажал служанку между собой и перилами.
— Пусти меня, идиот! — шикнула та, гремя склянками в подоле. — Не видишь, тороплюсь!
— Потому и хочу спросить, кому ты это несёшь, — не давая ей шелохнуться, проговорил он. — Леди Веста решила оголить лобок перед свадьбой? Так ещё две недели до торжества, рановато она о брачной ночи печётся.
— Это для герцога, — призналась Рина. — Он сделался какой-то совсем чудной. Ванну попросил с утра.
— Ванну? — Мурена присвистнул. — Эва как. Давай сюда свою ерунду, я сам ему отнесу. Расскажу, как пользоваться, он поди, глупенький, и не знает.
— Его Превосходительство!.. — Рина стиснула в горстях край передника, но Мурена все равно отвоевал добычу. — Он уже в ванне!
— Так и хорошо! Спинку потру.
Качнувшись вперёд, он лизнул пискнувшую служанку в нос, подмигнул и взлетел по лестнице так быстро, что ей только и оставалось спуститься обратно вниз.
— Скоро там Лойд? — поправляя выбившийся из прически локон, спросила идущая навстречу Веста.
— Боюсь, что нет, — присела в реверансе Рина. — Он принимает ванну.
Веста поперхнулась словами и случайно ударила себя по губам веером. Отлетевшая с щеки мушка упала на натёртый воском паркет.
4
— Велик и светел образ чудный,
Но где найти немного сил,
Не передернуть —
На вид, что герцог сотворил?
Леон, стоящий голым посреди ванной, наконец нашарил упавшую с бортика бадьи щетку и залез в воду.
— Вы не подумайте напрасно —
Я не стремлюсь к вам подкатить.
Но ваша задница прекрасна,
И вот дилемма —
Дрочить иль не дрочить?
Шут, как всегда развязно, прошелся до табурета у зеркала, сел и вытянул ноги в остроносых туфлях. Надеты они были на полосатые гетры.
— За это разве не вешают? — осторожно спросил Леон, намыливаясь душистым желе из банки. Пахло оно замечательно, хотя на консистенцию… Вспомнилось отчего-то, как вообще появилось мыло: само слово образовалось от названия горы Сапон, где древние римляне приносили жертвы богам, приводили на эту гору диких животных, домашний скот, птиц и сжигали их, а боги принимали дары через огонь. Смесь из несгоревших остатков животного жира и древесной золы стекала с глиной в реку Тибр, и женщины, стиравшие там белье, заметили, что с этой смесью грязь отстирывается легче. «Дар богов» стали использовать для стирки одежды и для мытья, потому вполне возможно, что это желе тоже состояло из жира и золы. Ботаном был, ботаном останусь, — подумал он на забавное, не к месту воспоминание, и решил, что лучше не знать, из чего это мыло.