— А кто готовит еду? Та толстуха? — с усмешкой произнесла Мэри. — Нас в приюте вкуснее кормили! Не разбирается в еде Колченогий…
Борис рассмеялся и рассказал про поваров, специально привезенных из Франции, которые готовят такие изысканные блюда, что мальчишке и не снилось. Борис подробно описывал разные яства и деликатесы, которые на тарелках выглядят, как настоящее произведение искусства.
— Кое-что сам пробовал, — прихвастнул молодой человек, сглатывая слюну. — Бывало, невежда какой закажет устриц тарелку, а пока их ждет, у меня в буфете закусок облопается, а потом и смотреть на них не может. Домой ведь не потащишь — пол тарелки остается. Мы с официантами да поварами в большой дружбе! Эх, был бы я богатым…
Мэри не слушала болтовню мечтающего Бориса, который принялся перечислять, что бы он купил и съел, будь у него много денег. Она размышляла о том, как добраться до Колченого. Буфетчик будто откликнулся на ее мысли:
— Выход только один: тебе придется на улице его поджидать. Как уж ты к нему подберешься — дело твое! Я тут тебя не подмога, — произнес Борис, пряча дорогое украшение в карман. Нашел пачку сигарет, но она осталась пуста. Увидев его погрустневшее лицо, Мэри вызвалась сбегать за куревом.
— На набережной есть лавка, в которой продают отменный табак! — произнес ее новый друг, при этом благодарно щелкнул мальчишку по носу, после чего достал из кармана несколько золотых червонцев. Мэри поспешила к выходу, но тут же ее остановил немного насмешливый голос нового приятеля:
— Фу, ты! И ведь не спросил я даже! Звать-то тебя как?
— Сережка я! Зови меня Сережка, — бодро отозвалась Мэри, старясь выглядеть по-мальчишески угловато.
Стоптанные башмаки жутко натерли ноги, а до набережной было бежать далеко. Она попыталась нанять экипаж, но извозчик долго открещивался, пока она не показала ему деньги. Выполнив задание буфетчика, и отдав ему причитающийся табак, Мэри притаилась неподалеку от ресторанного крыльца. Сердце ее трепетало, как пойманная в сети дичь. На улице уже стемнело, но терпеливая бандерша, продолжала неустанно наблюдать за входом. Ненавистные насекомые начали неимоверно раздражать своим навязчивым жужжанием. Пришлось оторвать от куста веточку, чтобы отмахиваться от жаждущих крови тварей. Пролетки подъезжали совсем бесшумно по сравнению с тем звуком, который издавали автомобили, доставляя к заведению посетителей. Их кряхтение было ново для современности, они кричали о богатстве того, кто мог позволить себе купить кучу скомплектованного металла. Мэри были чужды подобные новинки. Из совершенствующихся средств передвижений она ценила только поезда. Все остальное ей казалось блажью и ненужностью. Любила она жить по старинке: пользоваться услугами громкоголосых бородачей, которые были счастливы, что сохранялись щедрые староверцы, не позволяющие сгинуть такому удобному транспорту, как пролетка.
В двери ввозили мужчину на коляске. Мэри чуть снова не грохнулась в обморок при виде древнего знакомого. Сердце «сорванца» затрепетало, и ноги в стоптанных, чуть великоватых ботинках стремительно зашагали к ресторану. Непонятно откуда перед ней вырос здоровенный швейцар. Бородатое грозное чудище с маленькими маслянистыми глазками размахивало руками, прогоняя сопляка с крыльца приличного заведения. Мэри просила провести ее к новому знакомому Борису, но получила отказ.
— Пшел вон, оборванец! — рычал швейцар, прогоняя Мэри. Она отошла подальше и снова укрылась в тени деревьев. Насвистывая популярную мелодию, «мальчишка» выжидал, придумывая план действий. Собственно, выбор вариантов был не велик: либо она попадет вовнутрь питейного заведения, либо дождется, пока ее Колченогий покинет стены ресторана — а это могло случиться спустя много часов.
На крыльце появилась парочка. Мужчина и женщина общались на повышенных тонах и явно о чем-то спорили. Со стороны это выглядело очень комично, словно сцена из немого фильма, в которой оба героя играют с надрывом и страстью, пытаясь понравиться зрителю. Не хватало лишь музыкального сопровождения — задорного тапера, который бы развязно перебирал клавиши, усиливая эмоциональный эффект картинки. Затем последовала звонкая пощечина и вот дама, перебирая ножками, стремительно уходит прочь. Мужчина смотрит ей вслед, держась за пылающую щеку, он колеблется: может броситься за ней следом?! Еле слышны тихие проклятья в адрес той, что мчится в темноту пустынной улицы, он возвращается в ресторан.