— Снова грядут перемены. И не в нашу пользу!
— В этой стране всегда перемены не в нашу пользу. Я давно перестал жить старыми обидами. Уверен, при любых новых веяньях мы найдем способ подстроить ситуацию под себя.
— К примеру, соединив две банды?
Колченогий внимательно посмотрел в хитро сощуренные глазки собеседника. Конечно, он понимал, с какой целью его пригласили в это заставленное дорогим хламом место. И был готов к любому повороту разговора, потому как тайны не было: тот факт, что Мэри со своей командой вошла в его преступный синдикат, знали все.
— Решил поставить строптивую кобылку в свое стойло? — отшутился Царь, подмигивая.
Колченогому не понравилась эта шутка, но он счел правильным не выказывать эмоций на этот счет, лишь спокойно прокомментировал:
— Это выгодно всем. Во-первых, мы можем их контролировать. Во-вторых, твоя казна уж точно не опустеет, по крайней мере, в ближайшее время. А в городе все спокойно, мы уживаемся и с милицией, и с торговцами.
— Если бы не инцидент с откушенным ухом… Надеюсь, ты о нем не позабыл? Аукнется нам еще это, ох, как аукнется, — предостерег Царь, тряся в воздухе кривым указательным пальцем. — И все же я считаю несправедливо, что такое событие, как присоединение к нам самой Кровавой Мэри, осталось без внимания. Я бы взял на себя организацию праздника в честь нее.
Колченогий равнодушно пожал плечами, понимая, что это попытка Царя держать все под контролем, и отказываться от такой чести не стоит. Напоследок главенствующий в местном преступном мире поднял процент, вносимый бандой в «общак», ведь теперь у них появился дополнительный доход. После этого торжественно объявил, что аудиенция окончена. Оба расстались будто бы довольными.
Колясочнику не терпелось доложить прекрасной Соньке о том, что он подслушал возле дверей тронного зала. Почтовый голубь нес в клюве благую весь, за которую мечтал получить вкусных зернышек. Передав почти слово в слово весь разговор двух мужчин, он потянулся к ней за вознаграждением, но получил пощечину. Докладчик только разозлил Соньку вестью о предстоящем празднике в честь ее главного раздражителя — Мэри, которая теперь вскарабкивалась в высшие круги, где, по мнению Соньки, ей было совсем не место. Прогнав болтуна, не удостоив его даже невинного поцелуя, Сонька расшвыривала по своей спальне все, что ей попадалось ей под руку.
Глава 17
Страшная тайна Мэри
— Я не люблю подобные вылазки, Сережа! Зачем этот праздник? Кому он нужен? — возмущалась Мэри, повышая тон. Она металась по своей комнате, словно раненая птица. Колченогий выделил ей специальное помещение, в котором она могла уединиться и хранить вещи. Но каждую ночь они проводили на их островке счастья — в его спальне.
— Тебе придется туда пойти, — безоговорочно произнес Колченогий и скомандовал Колясочнику, чтобы тот отвез его в обеденный зал.
Притвориться больной? Уехать на дело? Как сбежать с этого неуклюжего и никому не нужного бала? Голова Мэри разрывалась от вопросов. Игнорировать подобного уровня мероприятие нельзя — она, конечно же, это понимала. Последствия могут быть самыми неприятными, обиженный невниманием Царь станет ее злейшим врагом и, конечно, испортит ей жизнь, которая казалась ей лучше, чем просто приемлемой.
Сонька лежала в постели. Весть про бал в честь Мурки не давала ей покоя. Ее известили о том, что и она приглашена. Но идти ей не хотелось. Стать посмешищем, слышать гаденькие шепотки за спиной: «Вот идет вчерашняя женщина Колченогого!»… К подобному унижению она готова не была.
Колясочник грезил Сонькой. Желая вновь насладиться ее телом, он решил пойти на маленькую хитрость и придумал несколько историй о Мэри, которая якобы пытается очернить красавицу в глазах Колченогого:
— Еще предложила переселить тебя обратно в притон. Сказала, что теперь ты будешь зарабатывать намного больше, потому что наш хозяин тебя отмыл.
Услышав последнее, Сонька рассвирепела. Она не терпела шуток, связанных с ее прошлым. Горло сдавило от обиды, и она почти прорычала, сверкнув глазами:
— Я должна одеться! Ведь не вежливо опаздывать на бал! Этот вечер мой Муреночек не забудет никогда!
Взбешенная девушка отстранила от себя задыхающегося от вожделения Колясочника, пообещав, что ночью рассчитается с долгами. Возбужденный мужчина с трудом покинул покои Соньки, поспешив вернуться к хозяину. Он был очень счастлив, словно гимназист, получивший высокую оценку за списанное из чужой тетради задание. Он не бранил себя за эту маленькую выдумку, последствия которой даже не мог себе представить. Он знал одно: весь мир пронизан ложью, и каждый в нем за себя.