— Крыса на пеструшек напала, — сказал папа.
Он открыл клеть и стал осматривать кур.
— Кровь, кровь в клети! — вскрикнула мама.
Папа взял жёлтую курицу и вынул её из клети. На руках у него появились пятна крови. Коля заметил, что у курицы сломана лапка.
— Смотрите, у неё лапка болит! — сказал он.
— И правда… — подтвердила мама. — Бедненькая, придётся её зарезать, чтобы не мучилась.
Коле стало жаль курицу.
— Не надо её резать, — попросил он. — Давайте ей перевязку сделаем.
Мама принесла бинты.
Папа держал курицу, а Коля забинтовывал лапку.
— Молодец, сынок, — похвалил его папа. — Вырастешь — доктором станешь. Людей лечить будешь.
Теперь Коля каждый день делал больной курице перевязку.
Наконец, лапка зажила. Курица чувствовала себя отлично. Весной её вместе с другими курами выпустили на улицу. Она передвигалась по двору неловко, но довольно быстро. С тех пор её стали звать не иначе, как «наша одноножка». Мама и Коля всегда старались накормить её лучше других.
А злую крысу вскоре поймал кот Васька.
Куда делось полотенце?
Бабушка Дуня доила корову Зорьку. Полотенце, которым она накрывала подойник, висело на заборе. Бабушка доила, а Зорька пережёвывала жвачку.
Кончила бабушка доить, взяла в руки подойник, хотела прикрыть его, но полотенца не оказалось.
— Куда же делось полотенце? — удивилась бабушка. Посмотрела кругом, но его нигде не было. Зорька потянулась к бабушкиной фуфайке.
— Всё бы ты лизалась, лизунья, — оттолкнула её бабушка. — На забор я его, вроде, вешала… — вслух подумала она и ушла в дом цедить молоко.
Пришло лето. Зорька все дни проводила на пастбище, ела зелёную сочную траву.
Вечером бабушка встречала её, давала кусочек хлеба с солью, мыла соски и вытирала их чистым полотенцем. Затем садилась доить, приговаривая:
— Стой, Зорька, стой, баловница…
А корова жевала, жевала и всё тянулась к бабушке.
Вот и полное ведро белого, душистого, пенистого молока.
Теперь Зорька молока прибавила, и бабушка была с ней особенно добра и ласкова.
— Ах ты, моя умница, — добродушно приговаривала она, поднимаясь со скамейки.
Вдруг бабушка ахнула и чуть ведро не выронила от изумления:
— Ты это где взяла, Зорька?
Из влажных розовых губ коровы выглядывал коричневый лоскут материи, точь-в-точь такой же, из какой была сшита широкая и длинная бабушкина юбка. Бабушка глянула вниз — от юбки был отжёван добрый кусок подола.
— Ах ты, жвачная скотина! — рассердилась бабушка. — Как ты посмела мою юбку испортить!
Зорька обиженно фыркнула, а бабушка, сердитая, ушла домой.
Отгадайте теперь, куда делось бабушкино полотенце?
Умный козлёнок
В марте у нашей козы Розки родились две козочки и один козлик. Были они такие резвые и такие хорошенькие, что Серёжа часами просиживал в стайке и не спускал с них глаз. Иногда мальчик затевал с ними весёлую возню. Ложился на сено, кувыркался, а козлята прыгали вокруг, норовили пободать его и тёрлись о ноги. Когда Серёжа уходил в дом, козлята скучали и жалобно блеяли.
Однажды испортилась погода. Завыл холодный ветер, с неба посыпалась колючая снежная крупа. Замёрзли козлята, прижались друг к другу, дрожат. Жалко стало их Серёже. Попросил он маму, чтобы она разрешила погреться им в доме, на кухне.
Козлята обрадовались, жмутся к печке.
А ночью почувствовал Серёжа, что кто-то тёплый лежит возле него и дышит ему прямо в лицо. Проснулся он и видит, что серый козлик спит рядом с ним, а две маленькие козочки лежат у печки на кухне. Ноги козлёнка прикрыты одеялом, а мордочка лежит на подушке.
Серёжа закричал:
— Смотри, мама, а козлик со мной спит! Как же он мог одеялом укрыться?
— Ты сам его укрыл спросонья, — смеясь, ответила мама. Подошла к кровати и говорит козлёнку:
— А ну-ка, хитрец, вставай! Не полагается вам спать на подушках. Иди к своим сёстрам на пол. — И ссадила козлика с кровати.
— Это самый умный козлёнок, — сказал Серёжа. — Он понял, что на подушке, под одеялом, спать теплее.
Куриная слепота
У нашей бабушки было четыре курочки и один петушок. Летом куры весело бегали во дворе.
Но вот наступила холодная зима. Сделала бабушка клетку и поселила кур вместе с петухом на кухне.
Вначале куры чувствовали себя на новом месте очень хорошо: тепло им, овса и воды вдоволь. Только беда — бегать негде и темновато.