Нам приносят заказанное блюдо и по рюмке водки, которую мы не просили. Выпив, я смотрю на часы и спрашиваю: «Сейчас десять утра или вечера?» Солнце по-прежнему в зените.
— Утро, — отвечает Сергей, усмехаясь. — Ты здесь третий день, а я ещё ничего не написал.
— Когда мы встретимся с Аней?
— Скоро. Давай выпьем. Понимаешь, тут такое дело… Она больна.
— Тем более.
— Врачи не разрешают.
— Она в больнице?
— Она дома, но знаешь…
— Что происходит? Она совсем слаба?
Уверен, это из-за той бабы. Кто она такая? В моей жизни случались удивительные вещи, но чтобы девушка просила меня сделать ей дочку?..
— Видишь ли, Аня уже старушка… — говорит Сергей.
— Но ведь она, кажется, младше меня. Ты хорошо её знаешь?
— Мы познакомились, когда мне сообщили из Москвы, что ты приедешь.
— Надеюсь, с ней ничего опасного не случилось.
— Ну, не знаю. Расскажи, как вы познакомились? — редактор лезет в карман за блокнотом и авторучкой, и я вижу, как потрескалась кожа на его ладонях. — Итак, это было в 1943 году…
Я утвердительно киваю.
— Давай поговорим об этом в номере, там будет удобнее, — предлагаю ему, и он соглашается. — Тем более что столик нужно поскорее освободить. Глянь, какая очередь.
— Ну что, тебе понравился коктейль полярный?
На большом веснушчатом носу Сергея шелушится кожа.
— Ладно тебе, пошли, — я встаю и отодвигаю стул, а Сергей направляется к кассе.
Я рассказываю ему о той женщине, которую оставил в номере.
— Нина? Она была у тебя?
— А что, украдёт что-нибудь? — беспокоюсь я.
— Нет, — он отрицательно качает головой и обращается к дежурной: — Я ведь просил, чтобы её не пускали.
Та пожимает плечами и отвечает, что, мол, за Ниной невозможно уследить, да теперь-то её нет, ушла.
— Это дочь моей Ани?
— Знаешь, Нина — того… — Сергей крутит пальцем у виска.
— Всё равно. Она дочь медсестры, которая спасла мне жизнь. А я — отец этой женщины, Нины. Или нет? У Ани, наверно, были и другие мужчины. Устрой мне встречу с ней, всё равно где, я должен с ней увидеться. Собственно, за этим сюда и приехал. Или дай мне её адрес, сам поеду.
Когда официантка входит с шампанским, я как раз снимаю брюки. У Сергея есть спирт. Я машинально отворачиваюсь, а официантка со смехом спрашивает, что это я там такое прячу от неё.
— Выпейте с нами, — предлагаю я, натягивая нижнюю часть пижамы.
— Тогда мне не удастся спуститься вниз, — шутит она. — Мне придется остаться в вашей постели.
— Было бы неплохо.
Она хохочет и уходит, а Сергей объясняет, что настоящие иностранцы приезжают сюда редко, поэтому бабам это любопытно. А я думаю о том, что такая вот девка была бы интересна в постели.
— Кто такие «настоящие иностранцы»?
— Финны, поляки, немцы… Ну а те, что из Таджикистана, Улан-Удэ, Киргизии — это иностранцы свои… Итак: Анна работала в госпитале, когда в сорок третьем туда привезли тебя раненого…
Сергей записывает, а я пью коктейль, и мне не даёт покоя мысль о том, что здесь, на далёком севере, где полярная ночь длится три месяца, у меня есть дочь, которой за сорок.
…Сквозь сон я чувствую, что рядом со мной девушка. Я прикасаюсь к ней то коленом, то плечом, провожу ладонью по её груди, чтобы убедиться в том, что это не Сергей. Нет, это всё же женская грудь и довольно-таки пышная, но я ещё не верю самому себе. Я опускаю руку ниже и чувствую густые жёсткие волосы и влажное тепло, но мой мужской орган не реагирует. Поворачиваюсь к ней спиной. Я почти сплю — и не знаю точно, где нахожусь: в Москве, в Лесной Подкове или в Хырове, в родном моём городишке на востоке Польши. И вдруг я ощущаю прилив энергии и, наконец, совершаю-таки то, что предначертано Богом… или мне это только снится.
Кто-то будит меня, я открываю глаза. В наполненном солнечным светом номере стоит Сергей, на нём тёплая рубашка, свитер и мятые вельветовые брюки.
— Одевайся, едем к Ане.
Взволнованный этой внезапной переменой, я соскакиваю на пол, замечая при этом, что женщина, которую Сергей гонит из моей постели, это не официантка, как мне сначала казалось, а Нина.
— Марш отсюда! — говорит ей редактор, и я чувствую себя несколько уязвленным тем, что выгоняют мою дочь. «Нет, — думаю потом, — он знает, что делает». А я… как бы поступил я, если бы увидел, что мой приятель спит со своим взрослым ребёнком противоположного пола? Притворился бы, что не замечаю этого?