– Маленький! – просветил его я. – Если ты думаешь так же легко расправиться и с Госпланом, то не тешь себя надеждами!
– А что, в Госплане сидят одни дураки и упрямые ослы, которых невозможно никак уговорить? – Глупая Мурзилка из всей нашей эпопеи вынесла только то, что стоит кого-то уговорить, и все будет шито-крыто.
Видимо, ее небогатый жизненный опыт говорил ей, что главное – не поддаваться на уговоры!
– Да нет, просто в отличие от пройденных инстанций здесь будет мало принципиального согласия. Ведь именно Госплан будет изыскивать все необходимые составляющие нашего проекта, а это сделать почти невозможно!
– Тогда я им точно сделаю «кирыгуду»!
– Вот ты и раскололась! Только американская диверсантка может желать неблагополучия нашему родному социалистическому Госплану.
– А какого хрена в магазинах ничего нет?
– А какого хрена ты сделала для того, чтобы в них что-нибудь было?
– Конечно же сделала! Я уже не помню когда ходила в магазин, а значит вместо меня покупку сделал кто-то другой.
– Да, Мурзик, с сознательностью у тебя… как у того помещика: «Какого рожна надо этим крестьянам? Пусть идут и пашут с Богом!»
– Ты мне политику тут не шей, начальничек!
– Шпионка!
Бум! Блям! Трах! Дыр-дыр-дыр! Мы поехали в ОВИР!
Коридоры Госплана мало чем отличались от коридоров Госснаба. По ним сновали все те же лоббисты и попрошайки.
«Бегайте, бегайте, ребята, недолго вам осталось бегать!» – подумал я, конвоируя Мурзика к кабинету Председателя Госплана.
Там нас ждали, но решили немного попридержать и сразу до державных очей не допустили, а культурно так предложили подождать.
Мой Мурзик ну никак не ожидала этого и растерянно посмотрела на меня.
Я же, преисполненный великой благодарностью за представленную мне возможность покабанеть в присутственных местах, начал издеваться над своим Мурзиком (вернее, не над ней, а над ее нервами).
Ох, и пожалеют же они, что позволили себе нас задержать, а бедная секретарша станет бесплодной или, на худой конец, припадочной!
Первым делом я подошел к ее столу и с идиотской заискивающей улыбкой начал расписывать ее красоту, в подтверждение чего выкладывая из дипломата перед ней маленькие презенты: набор французских духов, косметику, шесть блоков сигарет различных иномарок, упаковку аудиокассет, целлофаны с колготками и трусами, ворох журналов мод, три блока жвачки, восемь наборов шоколадных конфет, четырнадцать бутылок разнообразных, но одинаково престижных напитков, и инкрустированный перламутром баллончик со слезоточивым газом.
В это время распахнулась дверь приемной, и строевым шагом при полном параде вошел почетный караул встал по ее обеим сторонам по стойке смирно.
Вбежали карлики и, раскатав посреди приемной огромный шикарный персидский ковер, уставили его всевозможными яствами.
Я уселся на ковре и скрестив ноги по-турецки, усадил возле себя обалдевшего Мурзика.
За нашей спиной тут же возникли, два здоровенных обнаженных негра и начали рьяно обмахивать нас опахалами, а одетый в черкеску и папаху, усатый и горбоносый тамада, провозгласил кавказский тост «За цветы нашей жизни!»
Появившиеся танцовщицы начали исполнять танец живота.
Заиграл цыганский хор, а квартет в составе Аллы Пугачевой, Александра Розенбаума, Александра Малинина и Александра Крылова грянул каждый свою песню:
«Ямщик, не гони лошадей!»
«Под зарю вечернюю».
«Ням! Ням! Ням!»
«В далеком Бискайском заливе».
А хор цыган подхватил: «Где золото роют в горах!» – все вместе:
«Червончики!»
Короче, дали мы им шороху!
Не захотели сразу нас впускать, так сам председатель на шум естественно вышел из своего кабинета к нам.
Солдаты взяли на караул, тамада всунул ему в руки большой рог с вином, танцовщицы затрясли телесами, а все остальные, включая меня и обоих негров, грянули величальную:
– К нам приехал, к нам приехал!..
Именно с этого момента секретарша стала страдать бесплодием и с ней случился первый припадок, а председатель Госплана пристрастился к вину.
Я встал с ковра и, шагнув через угощения навстречу хозяину учреждения, сказал:
– Извините, пожалуйста, но если вы нас сегодня не можете принять, то мы можем прийти завтра!
Через пять с половиной секунд мы с Мурзиком сидели в кабинете председателя Госплана.
Молчание затянулось.
Председатель Госплана с отрешенным видом перебирал какие-то бумаги на своем столе и совершенно однозначно был сердит.
И было из-за чего.
Устроить такой балаган и еще после этого иметь наглость требовать, чтобы с ними имели какое-то дело.
Ну и времена наступили.
Я, прекрасно понимая состояние председателя и даже немного расстраиваясь в содеянном, заактивировал свой второй интеллект, и он начал сканировать в мозгу Председателя.
Понадобилось минут семь, чтобы изменить душевное состояние оппонента, развеять давешнее негативное впечатление, добавить маленько юморку и при этом заодно снять вечную усталость от непроходящей заботы за судьбы Государства.
Лик председателя постепенно просветлел, а я, пользуясь моментом, начал наступление.
– Как я догадываюсь, Вас предупредили о нашем визите, и без долгих слов предлагаю ознакомиться с нашим проектом.
Я опять проделал известные манипуляции со своим дипломатом-компьютером, и пока председатель впитывал информацию, отправил второй интеллект к Чертовой Бабушке, большой специалистке по изготовлению приворотного зелья, коего мне настоятельно требовалось употребить, дабы, за всей этой чехардой окончательно не разлюбить Мурзика.
Когда рекламный ролик закончился, Предгосплана сказал:
– Я, конечно, ценю ваше ретроспективное воображение, но мне непонятно для чего вам понадобилось мое мнение для его дилетантской оценки?