Муса Джалиль. Личность. Творчество. Жизнь

Кто так же, как я, окрылённый надеждой,
Над вами парил, а потом
Был вами, дороги, от дома отторгнут, —
Далеко родимый мой дом!

Нам молодость властно диктует: «Ищите!»
И носят нас бури страстей.
Не ноги людей проложили дороги,
А чувства и страсти людей.

Так пусть нас заносит далеко-далеко
Возникшая смолоду страсть, —
По этим дорогам, влекомые сердцем,
Должны мы в отчизну попасть!

Обобщение с каждой строфой как бы приземляется, локализуется на судьбе героя стихотворения. Последняя строфа окончательно возвращает к нему:

Дороги, дороги! Я долго томился
От родины милой вдали.
Хочу, чтобы новые чувства и силы
К любимой меня привели.

(Перевод И. Френкеля)

Широчайшее обобщение вырастает из зерна интимно-лирической темы. В судьбе героя Джалиля отразились судьбы всего человечества.

Насколько свойственно было героям великой войны с фашизмом понимание исторического значения их борьбы, показывают слова Ю. Фучика, вопрошавшего в тюрьме Панкрац: «Через сколько тысяч камер прошло человечество на пути к прогрессу?» ¹ Юлиус Фучик и Муса Джалиль осознают себя наследниками и продолжателями тысячелетней борьбы за счастье человечества.

Общечеловеческая широта и масштабность идеалов лирического героя Джалиля нисколько не означает ослабления или утери им национальных и патриотических чувств. Чем более глубок был поэт в понимании исторических задач татарской социалистической нации, тем более он становился интернационалистом. Поэтому с полным правом можно сказать, что поэзия Джалиля военных лет — это веха в национальном сознании татарского народа, ощутившего до конца свою слитность со всеми советскими людьми, со всеми народами, борющимися за свободу.

Новое качество джалилевского интернационализма оказало самое серьёзное влияние на всё его творчество, по существу определило своеобразие моабитских тетрадей, их проблематики, их изобразительных средств.

Моабитская поэзия Джалиля стала вехой в художественном развитии татарской литературы.

2. ВОЗРОЖДЕНИЕ ТРАДИЦИЙ

Новаторство Джалиля-поэта прежде всего выразилось в возрождении забытых форм и жанров татарской литературы, в умелом соединении их с современными, в необычайной полиформности моабитского цикла. Старые формы служат у Джалиля новому содержанию, преобразовываются этим новым содержанием.

То, что многие из этих форм оказались забытыми, исторически объяснимо. В двадцатые годы молодые татарские поэты, закладывая основы нового, революционного искусства, сокрушали всё «старое», отбрасывая и хорошее, жизнеспособное. В декларации «О принципах моего творчества» X. Такташ заявлял: «...старый татарский стихотворный стиль должен быть разрушен...» ¹ В тридцатые годы татарские писатели обратились к традициям народного художественного слова, однако влияние классической литературы было по-прежнему незначительным. И лишь в литературе военных лет нашли отражение оба эти влияния. Наиболее ярко это ощутимо в поэзии Джалиля, так как эволюция его творчества характерна для татарской поэзии.

Полиформность моабитских тетрадей, пожалуй, не имеет прецедентов в татарской литературе. Обычно поэт, избрав ту или иную форму или жанр, весьма длительное время разрабатывает их. Джалиль же в пределах небольшого стихотворения нашёл возможность быть бесконечно разнообразным. Создаётся впечатление, что поэту были близки татарские писатели разных времён — и древности, и средневековья, и его современники. Он ощущает себя полноправным и всеведущим хозяином всей сокровищницы национального художественного слова.

Встречаются, например, в моабитских тетрадях назидательные стихотворения. Назидание известно в татарской литературе с древности. Стихи-назидания писали Махмут Булгари (середина XIV века), Мухаммадьяр (первая половина XVI века), Маула Колый (XVII век), Утыз Имани (1756–1836), Хибатулла Салихов (1794–1867), Гали Чокрый (1826–1889). В преобразованном виде назидания появляются в творчестве поэтов начала XX века: Г. Тукая, М. Гафури, С. Рамеева, Дэрдменда.

В двадцатые годы X. Такташ объявил войну назиданию, как и многим другим формам, связанным с литературой прошлого. Второй пункт декларации Такташа «О принципах моего творчества» гласит: «Проповедь, дидактика не должны иметь места» ¹. Известные основания для такого заявления имелись. В творчестве многих современников Такташа дидактика была следствием неумения художественно обобщить явления современной действительности, неумения сделать мысль основой высокохудожественного произведения. Такташ своими стихотворениями показывал, как можно избавиться от нравоучительной описательности, как можно рассказать о советской действительности во всей её сложности. Такташ помог татарской поэзии расстаться с получившими распространение в 1920-е годы декларативностью, риторичностью, помог ей встать на путь реализма.

1

Фучик Ю. Слово перед казнью, с. 31.

1

Такташ X. Трагедия детей земли и другие произведения. Казань, Курултай, 1923, с. 56. (На татарском языке.)

1

Такташ X. Трагедия детей земли и другие произведения, с. 56.